Изгой 6
Шрифт:
– Чем несло? – не выдержал и по-змеиному прошипел Риз, хватая захрипевшего шурда за глотку – Что учуяли твои мертвые братья, шурд? Чем несло от следов? Кто-то наступил в кучу замерзшего навоза? Или что?!
– У… - выдавил темный гоблин – Ужасом! Ужасом! Великим ужасом!
Отбросив гоблина, Риз вытер ладонь о мех медвежьей шкуры и вновь радостно заулыбался:
– Ужасом?
– Самые глубокие следы источали ужас – держась за горло, пробубнил шурд – Так передали мертвые братья и, передавая эту весть, они дрожали от страха, вождь. Еще там были огромные когтистые
– Люди, сгархи и кто-то столь страшный, что даже его следы источают ужас до жути испугавший костяных пауков – задумчиво повторил рыжий полководец – Похоже, именно их мы и ищем, да, кривоногий? Что-нибудь еще?
– Мертвые братья прошли по оставленным следам и добрались до той скалы – корявый палец поводыря указал на темнеющую впереди высокую скалу доминирующую над местностью – Следы привели к входу в узкое ущелье от которого разит людским духом. Так пахнет неподалеку от человеческих поселений. У входа братья развернулись и вернулись назад, спеша сообщить новости, о вождь. Если мы поспешим, то уже к ночи углубимся в ущелье и доберемся до людского поселения! Мы будем беспощадны! Ыгх! – от удара ногой в лицо тщедушный гоблин отлетел назад и рухнул в жидкую грязь.
В тот же миг костяные пауки зашлись диким визгом и, бросившись вперед, окружили стонущего поводыря плотным кольцом, уставившись на Риза злобно пылающими глазницами.
– О-о-о – ухмыляясь, протянул Риз – Солдаты подняли мятеж? Пошли прочь!
Повинуясь взмаху руки Риза, и беззвучному приказу оклемавшегося поводыря, костяные пауки медленно направились к оставленным позициям, вновь встав на охрану лагеря.
– За что, вождь? – гнусаво произнес шурд поводырь, зажимая ладонью разбитый нос. Его глаза на мгновение полыхнули злобой, но почти сразу погасли и темный гоблин низко опустил лицо, скрывая его выражение.
– Только я решаю куда и каким путем мы пойдем – мягко улыбнувшись, ответил Риз и от его столь мягкой улыбки шурда начало трясти. Он помнил, что сотворил этот рыжий человек с попавшими ему в руки детьми и при этом с его лица не сходила точно такая же улыбка – Знай свое место разговаривающий с мертвыми братьями. Иначе станешь столь же мертвым, как и они. Знай свое место, ничтожество! Ты все уяснил?
– Да, вождь – не вставая с колен, темный гоблин уткнулся лицом в грязь – Я все понял.
– Три тройки пауков послать к скале, с каждой тройкой отправить двух шурдов и по одной киртрассе, что будет поумнее их всех вместе взятых – не глядя на собеседника велел Риз – Пристально осмотреть этот камень со всех сторон, не пропуская ни пяди! Искать любые следы людей. Глубокие трещины в скале. Сильно ли отвесны стены, можно ли где по ним взобраться, нет ли других входов кроме ущелья. Оценить высоту скалы и прикинуть сможет ли метатель перебросить через нее снаряд. Если на пути встретятся люди – не убивать! Пленить и доставить мне. И подыщите несколько мест перед ущельем, где можно разбить лагерь надолго. Выполнять!
– Да, вождь!
Встав, Риз мрачно взглянул на серую громаду скалы впереди.
– Зайти в ущелье? – процедил он – Ну нет,… от этой дверки пахнет мышеловкой. А я не глупая мышь, я кот.
Повернувшись к скале, Риз застыл в неподвижности, пристально разглядывая гранитный пик. Сейчас он видел перед собой не скалу, а раковину моллюска скрывающую в себе кусочек вкусного мяса. В раннем детстве он, выросший в припортовых трущобах, обожал собирать на мелководье раковины и добывать из них источающее сок мясо. Он был настоящий мастак в том, чтобы разбить раковину одним ударом камня и при этом не повредить содержимому.
– Нет несокрушимой раковины – тихо прошептал Риз – Просто нужно знать под каким углом ударить и когда именно нанести удар. И тогда ракушка с треском расколется и распадется на части, обнажая мягкое мясо…
С тихим потусторонним скрежетом с места сдвинулись киртрассы, присоединившись к малым разведывательным отрядам отправившихся на изучение гранитной скалы прикрывшей своим мощным телом ненавистных людей. Полководец проводил их взглядом, но не услышал, как стоящий на другой стороне лагеря хромой поводырь с разбитым лицом медленно и тихо произнес, утирая кровь с лица:
– Вождь... человек… с недавних пор нами правят те, кого мы всегда считали лишь пищей…
– Тише, Рронг! – просипел совсем молодой еще шурд, упреждающе прижимая к губам палец с гнойной язвой вместо ногтя – Он поставлен самим Тарисом! Богом!
– И только поэтому я еще не вырвал его глотку – прошипел поводырь, оскалив клыки – Только поэтому он еще жив…
Да, Риз не услышал этих слов, но ему этого и не требовалось. Бросив быстрый взгляд на пострадавшего от его сапога шурда, Риз злорадно ухмыльнулся и, взглянув на несколько камешков у себя под ногами, осторожно передвинул пару из них, исправляя только ему одному понятную комбинацию.
– Обида порождает злобу, злоба порождает ненависть, из ненависти рождается война – едва слышно изрек полководец, глядя на причудливо расположенные камни – Эти истины никогда не меняются. Интересно, решится ли сегодня ночью обиженный хромоножка напасть на меня, созреет ли он? О-о-о, как бы я этого хотел… Повелитель Тарис так черств, запретил мне трогать своих детишек шурдов просто ради веселья,… но если один из них нападет на меня… это ведь будет совсем не моя вина, верно? И ведь тогда я смогу немножечко позабавиться, да? Давай, хромоножка, злись, злись еще сильнее! Начни меня ненавидеть всем своим сердцем, что я так хочу вырвать из твоей груди! Злись же!
****
– Отче! Отче! Отец Флатис! Поешьте хоть немного! – призыв остался без ответа, седой священник с измученным лицом лишь плотнее прикрыл глаза.
Собравшиеся вокруг отца Флатиса лежащего на одеяле расстеленного поверх елового лапника монахи тревожно переглянулись. Послушник Миргас осторожно приподнял голову старика и приложил к его губам глиняную кружку наполненную горячим бульоном:
– Хотя бы глоток, отче – повторил он свою попытку – Хотя бы глоток!
– По… - едва слышно выдохнул священник, не в силах унять дрожь сотрясающую все его тело – Под… кова… Надо… продолжать путь.