Изгой
Шрифт:
Пять голосов, конечно, не были человеческими, но искусно владели законами гармонического ряда, и каждое слово произносилось с завидной четкостью, хотя подобного акцента Нора в жизни своей не слышала.
Когда ночь холодна,И на сердце тоска,И ты так далека от меня…Настоящий хит ее выпускного школьного года, когда двухгодичный курс в Военной академии значился лишь в детских мечтах. Захотелось плакать. Она сопротивлялась эмоциям, но это только усилило рыдания, едва слезы покатились по щекам. Чарли погиб. Погиб
— Люди плачут, когда мороженое особенно вкусное, — соврала Нора, шмыгнув носом.
— Ягоды, тьфу, — отозвался Наставник.
— Надо меньше думать, — пробормотала Нора, размазывая слезы по лицу.
— Можно исправить, я делал эксперименты.
— Откуда вы знаете эти песни?
— Приматы не отключают радио.
— Вы здесь слушаете наше радио?!
— В час, который прошел, я смотрел человеческий голо «Пламя славы».
Нора перестала плакать и надменно рассмеялась:
— О да, кзинов там мочат пачками. Вы, гады, убили моего отца! А тот голо получил награду в номинации за лучшую постановку. Дух людей вам никогда не сломить!
Получил награду. Она все же предсказывала будущее. В ноябре две тысячи пятнадцатого «Пламя славы» был еще только представлен в списке номинантов на одну из шестнадцати наград.
— Плохая постановка, — хмыкнул Наставник. — Приматы в костюмах кзинов. Слишком медлительны. Неверные эмоции. Тошнит.
Но пусть лейтенант выговорится, даст волю своему гневу. Пока она злится, она прыгает, прежде чем думает. Еще трижды она предсказывала будущее.
Наставник уверился в своей правоте.
Он тут же сообщил о подозрениях Гррафу-Хромфи, несмотря на слишком большой для разговора временной интервал между «Гнездящейся самкой косоклыка» и флагманским крейсером Третьего Прайда.
Старого учителя новости порадовали. В обратном сообщении значилось: «Что ж, дряхлый Герой все еще способен распознать чужеродную вонь. Сверхсветовой двигатель существует. Но это серьезная угроза. Мы должны действовать быстро. Держите меня в курсе».
В просторном ангаре самоходного дока Наставник следил, как джотоки разрезают на части останки «Акулы».
Как это жалкое творение, теряющееся среди теней, сумело вернуть страх, от которого Наставник, казалось, избавился навсегда? Он прошелся по периметру мостков, рассматривая с высоты инопланетный звездолет, стараясь не выходить за границы локального гравиполя. Гормоны требовали удариться в панику. От Героя, жаждущего поставить на колени все человечество, остался жалкий котенок. Позабыты были сафари на слонах, вереницы рабов, несущих багаж и палатки, померкли образы шикарных кзинррет в паланкинах.
Днем он вернулся к лейтенанту Аргаментайн, поднял крышку медробота, разбудил самку и задал прямой вопрос:
— Вы пришли сюда быстрее света! — Это прозвучало как обвинение.
Она улыбнулась, не обнажая зубов. На бесшерстных щеках показались ямочки.
— Я в этом мало понимаю.
Ответ поверг кзина в ужас, и он ушел.
С такими технологиями приматы захватят Патриархат без усилий, ковыряясь в зубах после обеда Каждая кзинская система являла собой обособленное сообщество, существовавшее само по себе, обреченное на поражение, ибо звать на помощь и тем более ждать ее скорого прибытия бесполезно. Все разговоры о героизме… Это только пыль
Ослушаться приказа — подписать себе смертный приговор. Этот принцип лежал в основе воспитания воинов. Но инстинктивно они были склонны отдавать себе другие приказы. Командир мог находиться в паре световых часов от места перестрелки, но исход боя все равно решали считаные мгновения. Стратегический центр на позициях в двух световых днях пути мало помогал в битвах, приносящих победу или поражение за несколько часов. Патриарх, владычествующий даже на отдаленных границах, отдавал приказ лишь единожды. После Герои действовали по ситуации, наказывая сыновьям наказать своим сыновьям отрапортовать, что миссия завершена.
Патриарх требовал повиновения, но кара Императора Света настигала каждого, кто сам себе не командир штаба
Внутренний командир штаба Наставника приказывал оставить позиции. «Как я могу быть таким трусом?» Он уже думал, что победил свое малодушие. Столько усилий! В отчаянии он припомнил слова Гррафа-Хромфи, брошенные им невзначай: «Бежать от исполнения долга — это трусость, но спасаться, помня о необходимости выполнить долг, — так поступит только Герой!» Командор и не догадывался, сколь глубокая мудрость заключалась в этой фразе; он словно обронил семечко, которое позже взошло на благодатной почве разума Наставника. Может быть, Хромфи не сочтет бегство в сложившейся ситуации таким уж преступлением? От мысли, что у него может появиться союзник, Наставнику дышалось легче.
Еще дед клялся: куда бы он ни бежал, всегда помнил о долге. Оказавшись в передряге, он победил страх, только когда на него напала собственная добыча.
Коротышка-Сын Чиир-Нига выбрался на поверхность Хссина лишь потому, что больше негде было спрятаться. У каждого входа в город поджидали враги.
Маленький двигатель среди обломков человеческого кораблика оказался вдруг единственной ценной вещью на весь Патриархат. На его защиту Пятая флотилия должна встать горой. И если сотни тысяч Героев при этом сложат головы, даже тогда жертва не будет достаточной. Да, он мог бежать, но ничего геройского в бегстве без двигателя нет.
Ко времени, когда док вернулся в Третий Прайд, лейтенант Аргаментайн была готова к переселению в клетку. Впрочем, ягоды в мороженом не очень помогали. Самка сделалась раздражительной, едва оказалась в отсеке с людьми-рабами, а потом и вовсе впала в ярость, увидев детей-сирот, хотя только трое остались без еды, да и клетка у них была просторная…
— Чудовище! Это же дети! Просто дети!!!
Она ринулась на кзина. Чтобы защититься, ему пришлось схватить ее за плечи и поднять. Мало помогло: удары были точные и продуманные. В конце концов, Нора ведь прошла курс полной боевой подготовки! Он оттолкнул ее в сторону. Бешеная кзинррет! Разве он пожирает ее котят у нее на глазах?!
Чтобы утихомирить разбушевавшуюся самку, Наставник поступил, как и полагается любому самцу: отдал ей детенышей, поместил всех в общую клетку и оставил в покое.
Любопытно, как быстро она успокоилась. Позабыла о ссадинах и переключила все внимание на подопытных малышей. Наставнику это понравилось. Прекрасная особь для разведения породы. Клетка для всего выводка оказалась тесноватой, но он ничего не успел с этим сделать, поскольку его отвлек срочный вызов.
У кзинов есть поговорка «Беда не тычет пальцем, а бьет лапой наотмашь».