Изгой
Шрифт:
– Я не для того проделал такое расстояние, чтобы болтать о пустяках, – внезапно сказал Джефри. – Пришло время и тебе узнать о наших планах. Мы собираемся воевать с французами и гуронами, а тебе настал черед выполнить обещание, которое ты дал нашим отцам после битвы в Квебеке.
– Говори, – осторожно ответил Ренно.
– Скоро по нашему календарю наступит одна тысяча шестьсот девяностый год. Этот год будет крайне важным для Англии, для колоний Нового Света и для вас, сенеков, тоже. Французский король Людовик Четырнадцатый человек очень жадный. Он хочет властвовать над всей Европой, но ему мешает Англия. Поэтому он собирает огромную армию и флот – готовится
– Воины-сенеки и английские солдаты превосходят французов!
– Я полностью согласен, но французов скоро будет намного больше. Они усиливают артиллерию и кавалерию. Из Лондона слышно, что в ближайшем будущем у французов будет могучий флот. К тому же их амбиции не ограничиваются одной лишь Европой. Французы собираются действовать и здесь, в Новом Свете. Ты когда-нибудь слышал об острове Кейп-Бретон [1] ?
Ренно задумался.
– Большой остров алгонкинов и абнаки [2] .
1
Кейп-Бретон – остров в Атлантическом океане у побережья Канады.
2
Абнаки – племя алгонкинской ветви, сражались на стороне французов.
– Именно. С этого острова можно не только контролировать вход и выход кораблей из реки Святого Лаврентия. Если французы вздумают разместить там свои суда, то окончательно подорвут торговлю Англии с колониями. Французы строят на Кейп-Бретоне огромный форт, называют они его Луисберг в честь своего короля. Туда должны прибыть солдаты из Франции. Предполагается, что это будет самая сильная крепость во всей Северной Америке.
– Это плохо для англичан.
– Все может закончиться настоящей катастрофой, – подтвердил Джефри. – Губернаторы всех наших колоний одну за другой посылают мольбы о помощи королю Вильгельму Третьему. Конечно, король Вильгельм человек умный, однако не очень дальновидный. Его заботит безопасность Британских островов, а до Нового Света ему и дела нет. Губернатор Массачусетса Шерли не единожды писал королю, что войну в Америке можно либо выиграть, либо проиграть, но власть над колониями получит победитель. Ренно и раньше слышал подобные рассуждения. Он недоумевал:
– Почему король Вильгельм не понимает этого?
– Потому что его собственные интересы не совпадают с интересами колоний. Именно поэтому наши губернаторы и их советники разработали новый план. Они решили послать в Англию специального эмиссара, который должен встретиться с королем и все объяснить ему. И человек этот должен говорить с позиций индейцев, Ренно. В качестве посланника был выбран ты. Они хотят, чтобы ты, Ренно, поехал в Англию и поговорил с королем Вильгельмом!
Ренно пожал плечами и рассмеялся:
– Я воин, а не посол!
– Подумай хорошенько. Ты действительно воин. Ты можешь показать ему, как ловко владеешь оружием. И еще – извини, я скажу сейчас то, чего никогда не касался в разговорах с тобой, но ты ведь не только индеец, ты еще и белый человек. Я уверен, что во всей Северной Америке не найти второго подобного человека.
Ренно совсем не был в этом уверен, но не стал возражать.
– Ко всему прочему, – продолжал Джефри, – ты неплохо говоришь по-английски, а когда доберешься до Лондона, будешь говорить еще лучше. Для переговоров
Ренно молчал. У него были дурные предчувствия. Лондон – столица Британской империи, и у него не было ни малейшего желания оказаться там всеобщим посмешищем. Белый индеец! Да, Джефри во многом прав, но кому хочется стать мишенью для насмешек.
Но Ренно смущало и другое, в чем он не хотел себе признаваться. Путешествие в Лондон подразумевало долгий путь на борту большой белой морской птицы. Он видел их в Бостонской гавани. И в Лондоне тоже придется задержаться, намного дольше, чем те несколько недель, что он провел в Спрингфилде. Может, за это время он поддастся размягчающему влиянию жизни белых или заболеет какой-нибудь болезнью, которой они так часто болеют, ведь у него тоже светлая кожа. Ренно приходил в ужас от одной мысли, что он перестанет быть воином-сенека.
В любом случае такие важные вопросы на ходу не решаются.
– Пойдем спать. – Ренно поднялся. – Утром я переговорю с отцом. Потом дам тебе ответ.
Джефри Уилсон устал после долгого пути и утомительного совета и вскоре заснул. Ренно, напротив, заснуть никак не мог, он ворочался на своей жесткой постели. Ему не хотелось признавать, что он испытывает страх, хотя он прекрасно знал, что даже самому отважному воину следует опасаться неизвестности. Бостон со своим десятитысячным населением произвел на него гнетущее впечатление, и он никак не мог представить себе Лондон, в котором проживали сотни тысяч человек.
Ренно знал, что придется, есть непривычную пищу и носить одежду белого человека, которая ему так не нравилась – и смешная, и неудобная. От ремня с пистолетами он, конечно, не откажется, ведь теперь он прекрасно умеет ими пользоваться, но фехтовать придется учиться.
Еще он знал, что в Лондоне наверняка встретит много привлекательных молодых женщин, и это обстоятельство тоже беспокоило его. Ему никогда не забыть Дебору и Нетти, проститутку из форта Спрингфилд, с которой он был близок и которую всегда вспоминал с теплотой. Ему не давало покоя то, что намного ярче и отчетливее в его памяти запечатлелись минуты близости именно с этими белыми женщинами, а не с индианками. А вдруг он полюбит девушку в Лондоне и не сможет вернуться к сенекам?
Видимо, чтобы выполнить обещание, ему понадобятся вся сила воли, вся выдержка и мужество, на какие он только способен.
Заснул Ренно в эту ночь очень поздно.
На рассвете он был уже на ногах, тут же растолкал Джефри, и вместе они побежали за частокол к озеру. Они натерли лица оленьим жиром и побрились, а потом вдоволь поплавали, несмотря на то, что вода была достаточно холодной.
Когда молодые люди вышли на берег и начали одеваться, у Джефри стучали зубы.
– Благодарю Бога, что я не родился сенека, – еле выговорил он.– Если бы мне пришлось постоянно плавать в такой ледяной воде, я бы по полгода валялся в постели.
Ренно рассмеялся. Они не спеша, возвращались в селение. В воздухе пахло осенью. Ренно так хотелось бы остаться здесь, в родных лесах, поохотиться с Эличи и другими товарищами. Но сначала предстоит решить серьезный вопрос.
Молодые люди подошли к дому великого сахема. Балинта так набросилась на Джефри, что чуть не опрокинула его. Ее мать и тетка нахмурились, но Гонка снисходительно улыбался. Было ясно, что дочь занимает особое место в его сердце.
Джефри поклонился Ине, Саниве и Гонке, а Эличи приветствовал как воин воина – сжал ему руку чуть выше локтя.