Изгой
Шрифт:
— Здрасьте… — прохрипел седой. Затем выдавил измученную улыбку и бессильно сполз по каменной стене на землю.
— Э-э… Какого черта? — пробормотал я, не поверив своим глаза.
— О, черт! — мимо меня метнулась Маргарет. — Кокос!
Сначала она, потом и я помогли раненому.
— Как ты сюда попал? — спросил я, глядя ему прямо в глаза.
Словно по команде, за поворотом скалы снова раздался шум, на этот раз механического характера. А через долю секунды показался сто первый Киб.
— Он вытащил! — тихо произнес
Киб выглядел печально.
В черепе, чуть выше лба, зияла выбоина, он которой к подбородку тянулась трещина. Грудь пробита сразу в нескольких местах, правая кисть оторвана. Левую ногу частично переклинило, отчего та периодически тихо жужжала. От одежды остались только обожженные лохмотья. Глаза еще горели зеленым огнем, но как-то тускло.
Да и идентификатор говорил о том, что здоровья у Киба осталось меньше трети.
— Привет, Хан! — металлическим голосом произнес сто первый. — Как видишь, я выполнил задание! Ваш друг здесь. Живой.
— Вижу. Отличная работа. Но ты поврежден и сильно.
— Это ерунда. — бесстрастно произнес Киб. — Мне осталось функционировать всего шестнадцать часов.
— Как ты это сделал? — поразился я. — Неужели, прямо из Цитадели вытащил?
— Нет. Его держали не в Цитадели, а в километре от нее. У Шакалов там строительная площадка. Они модернизируют технику, крепят дополнительную защиту и вооружение. Пленный сидел в яме, избитый. Его постоянно пытали, морили голодом, травили газом.
— Черт! — прорычал я, чувствуя вину.
— Все нормально, Хан. — Кокос вдруг приоткрыл глаза, глубоко вздохнул. — Я тебя ни в чем не виню!
— Я думал, что это ты подставил нас в «Мукачево»! Жирный тогда сказал, что меня просто слили. Нас слили.
Интрудер выдавил рассеянную измученную улыбку.
— Я не знал кто предатель. А теперь знаю.
— И кто же? — напрягся я.
— Хан! — с укором сказала Маргарет. — Позже! Ты видишь, ему совсем хреново!
Я кивнул, хотя мне это не понравилось. Мара пресекла меня тогда, когда этого делать не следовало. В голову полезли некоторые сомнения, но я отсеял их, сославшись на то, что девушка реально очень переживала за того, кто ранее не один раз спасал ей жизнь. Да в общем-то, так оно и было.
Кокос не ответил. Снова отключился.
— Как ты вообще туда попал? — я обратился к Кибу. — Лагерь Шакалов наверняка хорошо защищен?
— Был защищен. Проникнуть внутрь оказалось проще, чем выбраться оттуда. Я уничтожил три пикапа, двадцать одного человека и устроил четыре пожара. Наверное, сорвал все подготовительные работы. Но это не точно.
Черт, кажется, у сто первого появилось чувство юмора.
— Ты всех убил?
— Нет, только тех, кто мешал. — просто ответил Киб, как будто он просто боролся с полевыми вредителями. — Я побуду снаружи, мне необходимо провести диагностику тех систем, что еще работают.
Я не ответил, вновь повернулся
— Как он?
— Жить будет, хотя досталось ему хорошо! — облегченно выдохнула Маргарет, затем поднялась и посмотрела мне в глаза. — Хан, я понимаю, ты жаждешь понять, кто и каким образом подставил тебя, но дай ему хоть немного времени прийти в себя. Он все расскажет, я знаю Кокоса так же, как саму себя. Говорила же, он не мог тебя подставить, хотя все указывало на это.
— Хорошо.
Я повернулся к скучающей Белке. Та определила гранатометы прямо так, на землю.
— Ты б еще сверху на них уселась!
— Я могу, — чуть улыбнулась та. — Ну что, как седой придет в себя, двигаемся дальше?
— Да, только сначала, мне нужно пообщаться с Кибом. Все-таки он что-то может знать про здешний храм Бастиона.
— О, я с тобой. Интересно послушать, как это существо надрало задницы самоуверенным Шакалам!
Мы застали сто первого за странным процессом. Киб самостоятельно вскрыл себе грудину, вытащив наружу какое-то невероятно сложное, составное устройство, отдаленно напоминающее искусственное человеческое сердце. Цилиндрический источник питания лежал рядом. От него шел ленточный шнур, с толстой иглой на конце. Сейчас эта игла торчала прямо в «сердце».
— Э-э, Киб! Ты чего это, на свалку собрался? — пошутил я, но видимо тот меня не услышал. Его глаза потухли, только стальные пальцы на уцелевшей руке, что-то надавливали, перебирали, крутили.
Я вопросительно взглянул на Белку.
— Чего это он?
— Как чего? Это, как его… Диагностирует! Во!
Я чуть усмехнулся, обошел его по кругу. Этот кибернетический организм был странным, очень странным. Внутри открытой грудины были видны какие-то емкости, пластины. Проводов не было.
— У него проблемы. — Белка указала на вытекающую из щелей бурую жидкость. — Это у них типа кровь?
— Не, кровь у них зеленая. Забыла, что ли. А эта ерунда… даже не знаю.
— У меня два типа питательной жидкости. — вдруг проскрипел Киб. — Бурая, для сервоприводов и гидравлических элементов. А зеленая — органическая.
— И? — я опешил, потому что не думал, что машина нас слышит.
— Фатальных повреждений у меня нет, но критических достаточно. Почти все вспомогательные модули сбоят, либо вообще отключились. Грубо говоря, сейчас я просто консервная банка.
— Побольше бы таких консервных банок, — хмыкнула девушка.
Сто первый закончил манипуляции, извлек иглу и переключил ее куда-то в бок. Затем водрузил обратно «сердце» и вытащил наружу измазанную в бурой жидкости руку. А потом опустил пару толстых, но гибких бронепластин, которые с неприятным хрустом встали в пазы, закрыв внутренности. На мгновение, сто первый затих.
Глаза вновь загорелись зеленым огнем. Внутри зажужжало.
Он медленно поднялся, накинул цилиндр за спину, прям как школьный рюкзак.