Изгой
Шрифт:
– Я сейчас вышибу к херам твои последние мозги, отморозок! Девка ни в чем не виновата! Да он с тебя кожу живьем сдерет за такой поступок! Она же ребенок!
– Ты плохо знаешь своего брата, Карим, – свирепый великан недовольно хрюкнул и харкнул в сторону расстрелянного месива, стирая остатки слюны большим пальцем.
– Дело сделано, уходим, – мой спаситель смерил меня неоднозначным взглядом напоследок.
Они покинули помещение также стремительно, как и вошли.
Почему-то на коленях, я прокралась обратно к столику и, с трудом сдерживая
Твою мать, Китти, во что ты вляпалась?
С трясущимися коленями, на ватных ногах я добралась до туалета смыть с себя кровавый соус, поданный под текилу к моему дню рождения, и по стеночке прокралась на выход.
Я глубоко вдохнула ночной загазованный воздух мегаполиса, который гудел словно пчелиный рой даже ночью, начиная совершенно отдельную жизнь, пропитанную грехом и порочностью. Улица кишела людьми, которые спешили Бог знает куда посреди ночи в самом центре города Ангелов.
Прострелянная шея… разорванная артерия.
Я перебирала ногами, обнимая себя за плечи, просто шла в никуда… под моими веками каждый раз проносился темно-красный фонтан быстрым мелькающим двадцать пятым кадром. Пройдя около квартала на автомате. Я встала как вкопанная и громко матюгнулась, потому что забыла свою сумочку на том самом диване, где теперь уже мертвый ублюдок пытался купить мои интимные услуги.
Просто идиотка! Как вообще додуматься можно было до этого! Да лучше бы тебе голову прострелили, дура озабоченная.
Злость на себя вытеснила мандраж и пережитый шок, и я направилась обратно, скидывая туфли, оставаясь босой. Конечно, видеть это мясо снова мне совершенно не хотелось, но выбора не было.
Деньги, телефон, и новая ПОМАДА! Все осталось там. Тем более, это не худшая картинка, которую я видела в своей жизни, если быть откровенной. Мертвых я не боюсь… бояться нужно живых.
Так что с оптимистичным настроем, совершенно неуместным, я двинулась обратно в место, где рассталась со своей алкогольной девственностью. Вдруг, рядом со мной со свистом остановилась машина.
– ВЗЯТЬ ЕЕ!
Я не успела даже подумать или хотя бы раскрыть рот. Я поймала удар в затылок и провалилась по тьму.
Глава 4. Айдар
Айдар.
Стрелки часов отмерили полдень. Мои изнеможенные глаза закрывались от гребанной невыносимой боли в груди, которая безжалостно душила меня каждый раз. Каждый день. Полдень, и во мне разрывается бомба.
Стараюсь дышать ровно, но мне не хватает воздуха. Еще свежая краска недавно выкрашенных стен кабинета трескается и обваливается, и под ней проступает серый, обшарпанный бетон полуразрушенного барака.
Один и тот же навязчивый кошмар, от которого мне не скрыться.
Не хочу его видеть,
– Кто она?
Девчонку колотит. На ее плохо прикрытом теле вижу пятна засохшей крови. Босая. Идеально ровные гладкие ноги. Узкая талия. Пышные бедра и грудь. Округлые девичьи плечи. Пристально смотрю ей в лицо. Страх. Сколько страха в ее карих большущих глазищах.
– Ты оглох?
Кадер прочищает горло и рапортует о произошедшем, но я его не слушаю, потому что не могу отвести взгляда от кончиков густых темных волос, ниспадающих на бронзового цвета кожу.
– Почему не убил вместе с остальными?
– Карим вступился. Айдар, могу пришить суку хоть сейчас. Он сказал, что ты бы не одобрил. Угрожал убить меня… такого не бывало. Ну, и я засомневался. Вдруг эта шалава нам сгодится.
Карим… влюбчивый мелкий засранец. Сколько моих самых лучших шлюх он загубил своей любовью. Они летели на него словно мотыльки и сгорали заживо. Сучий потрох!
Я снова взглянул на едва дышащую новую зазнобу своего братца. Впервые он вступился за женщину. Обычно влюблялся, трахал и выкидывал, а тут… какой героизм… мне стало интересно.
– Имя.
– К-к-кейт.
Ее конечности заходили ходуном, когда она, заикаясь, но все же храбрясь, произнесла свое имя, практически прогоняя только что испытываемый ужас.
– А полное?
– Кэтрин.
На долю секунды мне показалось, что в ее глазах мелькнул дьявольский огонек, который тут же сменился отчаянием и смирением с ситуацией. Я всматривался в нее, осознавая, что моя боль прошла.
– Отпусти ее, Кадер. Скажи, Кейт, почему ты дрожишь? Тебе страшно?
– Я не боюсь живых людей. Я просто замерзла, я провела ночь и утро в багажнике.
Мой помощник убрал руку и отступил на шаг в сторону. Я вновь вернулся к расхрабрившейся девушке. Мне очень хотелось проучить брата, а эта крошка могла бы стать отличным рычагом давления.
– Я сохраню тебе жизнь, Кэтрин. Но ты будешь работать на меня и делать то, что я скажу.
– Я на все согласна, – ответила даже не задумавшись, – если вы отпустите меня.
– Отпущу, – подтверждаю, – если ты выполнишь то, что я прошу. Если я в тебе ошибся, я убью тебя.
– Что надо делать? – отважно стоит на своем, а я, смакуя, ухмыляюсь.
– Я надеюсь, ты не девственница, Кэтрин, ибо тебе придется соблазнить моего брата, и побыть в роли шлюхи.
– Я согласна.
Я кивнул, и Кадер увел такую воодушевленную моей затеей девчонку, словно она только и ждала, когда ей предложат стать проституткой.
***********************************************