Излечи меня
Шрифт:
— Отца отстранили от работы, пока шло следствие, — Джордан откинулся на спинку сидения и потер глаза. — А после следствия его признали виновным, лишили значка полицейского и забрали пистолет. Он никогда больше не сможет работать в полиции, и все из-за меня. — Он поднял свою бутылку в издевательском тосте, затем прижал к губам и запрокинул голову.
— А Донни, был ли он как-то наказан за то, что сделал с тобой?
Джордан безрадостно хмыкнул.
— Ему дали год условного заключения.
— А тебе все равно пришлось
— Угу. Донни и его парни надрали мне зад, но это не означало, что мой долг Максу просто взял и испарился. Поэтому моему отцу пришлось снова вмешаться. Он выплатил мой долг, плюс проценты. А я начал посещать клуб анонимных игроков и постепенно избавился от своей зависимости. Я до сих пор посещаю эти встречи. — Его глаза снова ищут мои, как будто для него это очень важно, чтобы я это знала. — И теперь мы на мели. Стараемся всеми силами держать отель на плаву. А Донни все еще жаждет моей крови за то, что мой отец сотворил с ним, и за то, что я переспал с его девчонкой. — Он слабо улыбается и ставит бутылку обратно на стол.
Игнорируя тупую ноющую боль, которая возникает уже в третий раз при упоминании Джорданом о его прошлой сексуальной активности, я наклоняюсь вперед и кладу руки на стол.
— Мне правда очень жаль, что с тобой случилось подобное.
— Это со мной не случилось. Все, что произошло, было по моей собственной вине. Я сам разрушил свою жизнь и жизнь отца.
— Твоя жизнь не разрушена, и, я уверена, жизнь твоего отца тоже.
— Нет, разрушена, и я сам ее разрушил. Я — нехороший человек, Мия. — Он трясет головой, откидываясь назад.
Я чувствую, что он закрывается от меня, и мне не нравится это чувство.
— Но ты всегда был хорошим со мной, — настаиваю я.
Он снова невесело рассмеялся.
— Ты, наверно, единственный человек во всей вселенной, который может заявить подобное. — Он не мигая смотрит на меня. — И я для тебя ничего особенного не сделал, Мия. Ничего особенного. — Он отводит свой взгляд. — Во мне не осталось ничего хорошего, поверь мне.
— А я думаю, что в тебе очень много хорошего, — не соглашаюсь с ним я.
Очень много.
Он снова смотрит на меня. Его глаза потемнели и сверкают от злости.
— Ты не слышала, что я до этого тебе говорил? Я все испортил. Я сломал жизнь отцу.
— Нет. То, что сделал твой отец, — это было его собственным выбором.
— По моей вине. — Я вижу, как он закипает от злости.
Обычно, когда ситуация доходит до подобного момента, я сдаюсь, соглашаюсь и затыкаюсь. Хотя я никогда не заходила так далеко ни в одном споре. Но с Джорданом я знаю, что могу высказывать свою точку зрения, и поэтому я не собираюсь сдаваться. Только не в этот раз.
— Каждый ответственен за свои собственные поступки.
— Я веду беспорядочную половую жизнь. Я использую женщин только для секса, а потом избавляюсь от них, как от мусора.
У
Джодан хватает свою бутылку пива и делает глоток. Он смотрит мне прямо в глаза, как будто ждет, чтобы я первая отвела взгляд. Но я не отвожу... потому что не в силах сделать это.
Его исповедь никак не сочетается с тем Джорданом, которого я знаю. Хотя разве можно узнать кого-то от и до?
Я знаю это лучше, чем кто бы то ни было.
Но то, что раздражает меня больше всего, так это дурацкий слабый голосок, что постоянно звучит в моей голове. Голос, который все время вопрошает: почему Джордан, будучи таким, каким он себя описал, все еще не начал подкатывать ко мне?
Мне не нравится, что меня посещают подобные мысли. Мне не следует желать, чтобы он начал подкатывать ко мне. Но мне хотелось... я и сейчас этого хочу.
Я чувствую, как зашевелились волоски у меня на руках.
Барабаня пальцами по столу, я старательно пытаюсь скрыть свои чувства.
— Что ты этим хочешь сказать?
Мой вопрос застает его врасплох. Я вижу это по его округлившимся глазам.
Справившись со своим удивлением, он выпрямляет спину, как будто готовится ко второму раунду в нашем споре.
— Я хочу сказать... что я ответственен за все свои действия. И они не являются действиями хорошего человека.
Он пытается выставить себя передо мной в негативном свете. Почему?
Я пожимаю плечами, стараясь выглядеть беспристрастной, хотя на самом деле так себя не чувствую. Затем, используя его собственные слова, что он сказал мне в кофейне, я отвечаю:
— Это зависит оттого, как на это посмотреть.
Его брови ползут вверх.
Я завладела его вниманием.
Он наклоняется вперед, сложив руки на столе.
— И как ты на это смотришь, Мия?
Боже, мне безумно нравится то, как он произносит мое имя.
— Ну... мне ты представляешься «проигрыш/выигрыш» вариантом. Я была знакома с парнями, которые совершали поступки намного хуже, чем просто спать с множеством разных женщин.
Ну ладно, Форбс и этим грешил, но этот факт не поможет мне яснее выразить свою точку зрения, поэтому я просто попыталась поскорей об этом забыть.
Его брови сходятся на переносице.
— Твой бывший?
Я делаю глубокий вдох.
— Мой фингал под глазом был далеко не первым. — Я потерла руку, по которой внезапно побежали мурашки.
Я замечаю, как напряглась челюсть Джордана после моих слов.
— Как часто? — его слова звучат резко.
— Эээ... — я пожимаю плечами, которые вдруг отяжелели. Моя уверенность в себе начинает таять. В мою голову врываются непрошенные воспоминания. Расплывчатые, размытые воспоминания, в которых мелькает два лица. Оливера... И Форбса.