Излечи мое сердце
Шрифт:
Держа ее, трогая ее, желая ее, он понимал, что совершенно не знает Фейт! Ее голова склонилась вперед и блаженно улеглась в ямке над его ключицей. Теперь она доставляла ему наслаждение, пульсируя вместе с ним при каждом моменте удовольствия.
– Вейл!
Надевая презерватив, он глухо прорычал что-то, подсунул руки ей под ягодицы, поднял ее ноги, пристраивая вокруг своей талии, и нажал на то место, которое творило в ней самое невероятное волшебство. Использовав гору подушек, он устроил Фейт удобное ложе. Она не останавливала его,
– Вейл! – Она задыхалась, а его глаза расширились от ужаса, и все мускулы напряглись.
– Фейт! – Казалось, он измучен долгим ожиданием того, что должно наконец произойти, он боялся причинить ей боль.
Она чувствовала, что он специально сдерживается, держа себя под контролем, и медленно, методично сгибает бедра. Это и мучило и радовало ее.
Она не хотела, чтобы он себя контролировал. Она хотела, чтобы он наполнил ее, сделал женщиной, своей женщиной. Она хотела, чтобы он бросился к ней, сильный, необузданный, столь же не контролирующий себя, как и ее сердце.
Она зажала его между бедер, вращая тазом, желая, чтобы он наполнил ее тем же волшебством, что и раньше, желая, чтобы он забыл о контроле, забыл обо всем, кроме слияния их тел в страстном порыве.
– Фейт! – простонал он. Лоб его был усеян бисеринками пота. Он смотрел в ее глаза, еле переводя дыхание. – Фейт, ты должна остановиться! Я не могу, я не хочу причинить тебе боль!
– Тогда просто люби меня, – просила она, открывая ему свое тело и сердце, крепко обнимая его за плечи, сжимая бедрами, словно приглашая глубже войти в ее тело. – Люби меня сейчас, Вейл, потому что ты мне нужен! Ты мне ужасно нужен!
Его зрачки потемнели, когда он услышал ее просьбу. Он впился губами в ее рот, глубоко проникая в него языком, потому что потерпел поражение в их битве. Грубым толчком он вошел в нее, совершенно не контролируя себя.
Фейт же радовалась его поражению, которое означало ее победу.
Лицо ее зарделось яркой краской.
По всему телу разлилось какое-то влажное тепло, прорывающееся наружу, опаляющее ее кожу, обжигающее изнутри.
Как раз в тот момент, когда ей показалось, будто она достигла пика невероятных ощущений, она провалилась.
Провалилась в безотчетное забытье.
Безотчетное удовольствие оргазма.
Она оказалась еще больше эмоционально близкой этому человеку, за которого цеплялась в надежде не улететь в другое измерение.
Вейл задавался вопросом, заметит ли кто-нибудь, что он больше не показался на приеме. Ведь больше всего ему хотелось отнести Фейт в постель и заняться с ней любовью медленно и со вкусом.
Чтобы платье не собиралось у нее на талии, чтобы брюки не свисали у него до лодыжек. Чтобы он не терял контроль над собой и не овладевал ею, как дикий зверь, насилующий девственницу.
Девственница!
Он только что лишил Фейт
Она была здесь, с ним, хотела его так же, как он. И все равно он чувствовал себя негодяем. Он знал, что она расстроена, что она плакала, что она уязвима. Не следовало ему пользоваться ситуацией. По крайней мере, в случае с Фейт.
– Я не должен был этого делать.
Улыбка, появившаяся было на ее губах, исчезла, и он почувствовал себя еще большим негодяем.
Ее взгляд стал настороженным. Она резко дернулась, напомнив ему обо всех причинах, по которым им не следовало заниматься тем, чем они только что занимались.
Что он с ней сделал? С ними? И как ему удастся не разрушить добрых отношений, сложившихся у них с Фейт до этого уик-энда?
Глава 7
– Поставь меня. – Фейт прижалась к груди Вейла, желая крепко встать на ноги, желая натянуть на себя платье, желая иметь возможность думать и зная, что она не в состоянии это сделать, потому что их тела до сих пор соединены.
Слава богу, он воспользовался презервативом!
Она повела себя глупо, как подросток, ни разу не подумав о предохранении. Ей действительно и в голову не приходила мысль о чем-нибудь, кроме того, как она нуждается в Вейле.
Вот тебе и современная женщина!
Ну можно ли поступить еще глупее?
Он сделал шаг назад, мягко расцепил их тела и опустил ее на пол. Он держал ее за плечи, пока не убедился, что она твердо стоит на ногах.
– Боже правый, Фейт, почему ты не сказала мне, что ты девственница?
В его голосе звучали приглушенный гнев и горькое разочарование.
Она натянула платье на бедра.
– А какое это имеет значение?
– Имело. – Он провел пальцами по волосам. – Я раньше никогда этого не делал.
Разве это не ее характерная черта?Она взглянула на него и скорчила гримасу, увидев на его красивом лице сожаление.
– Чего не делал?
– Никого не лишал девственности.
– Правда?
Он кивнул, провел рукой по лицу и встретился с ней глазами:
– Ну да.
Наверное, это неправильно, что ей нравилось быть единственной девственницей, с которой он имел дело? Его первой девственницей?
– Я бы не стал лишать тебя девственности, Фейт. Не я. И не так.
– Если ты не заметил, я не жаловалась. – Как бы ни хотелось ей заставить его почувствовать свою вину за то, что позже она назовет моментом безумия, у нее не было на это права. Она хотела его, умоляла его заняться с ней любовью.
– Фейт, почему ты до сих пор была девственницей?
Она прикусила нижнюю губу и села на край постели, все ее счастливое состояние улетучилось. Не такой разговор хочется вести женщине после первого сексуального опыта.
Она заставила себя улыбнуться, надеясь вновь обрести близость, которую чувствовала к нему всего несколько минут назад.