Излом зла
Шрифт:
Они посмотрели в глаза друг друга, вполне понимая недосказанное. Потом Хранитель развел руками:
– Ну а двадцать вторая ступень характеризует уровень Творца. Не знаю, удавалось ли кому-нибудь из смертных достичь этой ступени, кроме Безусловно Первого. Может быть, вы попытаетесь? Если только не поменяете знак. Учтите, идущий, как только вы воспользуетесь тхабсом, вами займутся иерархи. Вы станете нужны всем, даже Аморфам.
– А Безусловно Первому? – невольно улыбнулся Матвей, почувствовав внезапное облегчение: паучок перестал бегать под черепом и унес с собой эйфорический дым собственной – Матвея – исключительности и вседозволенности.
– Может быть, и ему тоже, – улыбнулся Хранитель, и его не стало.
Матвей и Кристина смотрели
– Ты все понял, быстро идущий? – серьезно сказала девушка. – Больше не будешь ошибаться?
– Обещаю перед тем, как сделать ошибку, предупредить тебя, – так же серьезно ответил Матвей и вдруг застыл, прислушиваясь к себе. Замерла и Кристина, поймав ментальный сигнал. Затем, не сговариваясь, они вскочили, забрали сумки и выбежали из квартиры, оставив ее открытой. Оба приняли вызов Горшина, который можно было выразить словами: «На нас напали! Идите на помощь!»
Глава 40
ПЕРЕХОД ГРАНИЦЫ
Человеческая природа, вобравшая все негативные стороны психики Инсектов, склонна толкать человека на удивительные поступки, стоящие на противоположных полюсах морально-этического кодекса, – от убийства ближнего из-за куска хлеба до самопожертвования. И даже лучшие из людей совершают ошибки, которым нет объяснений, кроме все тех же загадочных толкований: такова природа человека.
Не сильно отличались от других людей в этом смысле и люди Круга, проповедующие принцип интеллектуальной чистоты и одновременно не способные изменить или полностью нейтрализовать свою эмоциональную сферу. Поэтому ничего удивительного в действиях кардиналов Союза Девяти, созванных Бабуу-Сэнгэ на Сход, не было, когда некоторые из них, знавшие причину созыва, решили отличиться и захватить перед Сходом строптивого смертного по имени Матвей Соболев и его друзей. Они были так уверены в своих силах, что предупреждать координатора не стали. Этими кардиналами были Кирилл Данилович Головань – заместитель директора Международного института стратегических исследований, Виктор Викторович Мурашов – секретарь Совета безопасности, Дмитрий Феоктистович Блохинцев – член-корреспондент Академии наук и Везирхан Шароев – президент Ичкерии, прибывший в столицу России инкогнито с целью отомстить. Именно он и убедил кардиналов начать акцию раньше, преисполненный «святого гнева» на человека, посмевшего поднять на него руку.
Столкновение Рыкова с Посвященными у Таганского парка позволило кардиналам засечь «объекты воздействия» и проследить их путь до Строгина. После чего они с помощью своих манипулов перекрыли подходы к дому, в котором скрылись трое Посвященных и профессионал спецназа Василий Балуев, к которому Шароев имел не меньше претензий, чем к Соболеву, и ровно в тринадцать ноль-ноль по московскому времени собрались у ворот Троице-Лыковского кладбища. Везирхан Шароев порывался первым броситься на штурм квартиры, в которой укрылись Посвященные, но Мурашов посоветовал ему «не гнать лошадей». Первыми должны были пойти в атаку зомби-солдаты личного манипула Блохинцева, задача которых была отвлечь внимание противника, заставить его увязнуть в бою, вынудить раскрыться и отступить. Лишь после этого в схватку должны были вступить сами кардиналы, видевшие в предстоящем деле хорошее развлечение и ради этого готовые блеснуть друг перед другом своей силой и удалью.
Однако открытого боя не получилось. Посвященные быстро разобрались в обстановке, соединенными усилиями перепрограммировали людей Блохинцева, и те открывать огонь и врываться в квартиру не стали. Дмитрию Феоктистовичу пришлось возиться с ними, чтобы снова взять под свой контроль и послать в атаку. И снова Посвященным удалось повернуть сознание зомби-атакующих на сто восемьдесят градусов, заставить их выйти из дома и напасть на своих же союзников.
Блохинцев в ярости «сжег» мозг командира манипула и повел своих боевиков в атаку сам. Он дошел до двери квартиры, но вынужден был остановиться. Пси-заслоны
– Их всего четверо, – презрительно скривил губы Шароев, – и уровень магического манипулирования каждого на порядок ниже нашего. Чего вы осторожничаете? Соболев еще не аватара, а всего лишь кандидат… хотя я в это не верю. Я уделал его дома свободно. – Президент Чечни не стал добавлять, что в момент, когда он «уделывал» Соболева, он был авешей пентарха Удди. – Что может сделать нам непосвященный? Ничего! Надо действовать проще.
– Простое решение, как правило, ошибочно, – веско заметил Головань. – Если бы мы вынудили их отступить, выйти из квартиры, задача перехвата намного упростилась бы.
– Что ты предлагаешь? – бросил недовольный своей пассивностью Мурашов.
– Дать пару залпов из гранатометов по окнам квартиры. Не думаю, что нашим приятелям удастся выдержать такую плотность огня. Они наверняка побегут из дома. Тут мы их и перехватим.
– На взрывы съедутся все местные бригады ОМОНа и милиция.
– Пока съедутся, мы уже будем далеко отсюда.
Мурашов раздумывал недолго, план был хорош, и они его приняли. Однако не учли, что противник тоже способен на анализ возможностей противоборствующей стороны и разработку контрмер. Поэтому когда гвардейцы манипула Голованя сделали из гранатометов залп по окнам четвертого этажа – со стороны дороги и со двора, Посвященных в квартире уже не было.
Но во дворе, где их ждали кардинальские командос, они не появились. Мало того, члены Союза Девяти вдруг с удивлением отметили, что излучение тройки Посвященных слабеет. Впечатление складывалось такое, будто они удаляются с возрастающей скоростью. А так как бежать им было некуда, кроме трубы канализации под домом, кардиналы решили, что именно туда беглецы и направились.
Кардиналы пересекли улицу, вбежали во двор, полный взбудораженных взрывами жителей микрорайона, и в этот момент Горшин (он и придумал эту уловку с ослаблением пси-излучения, создающим эффект удаления), Парамонов, Ульяна и Василий выпрыгнули из окна угловой квартиры на первом этаже, куда они успели спуститься, и взяли под мысленный контроль цепь гвардейцев, окруживших дом со стороны кладбища. Но сесть в микроавтобус, на котором приехал кто-то из кардиналов со своим манипулом, не успели. Снайперы, оставленные опытным секретарем Совета безопасности на кладбище и не попавшие в сферу раппорта Посвященных, открыли по ним огонь.
Первым был ранен Иван Терентьевич – в грудь, что сразу сказалось на ментальной мощи группы. Падение напряжения пси-излучения не позволило беглецам держать под контролем сознание всех зомби-солдат, и те из них, кто вышел из зоны влияния, тоже открыли огонь по четверке беглецов.
Вторая пуля снайпера досталась Ульяне, пробив ей предплечье навылет.
– Займись снайперами! – крикнул Горшин Василию, начиная ментально-физическую атаку на сбегавшихся со всех сторон к кладбищу гвардейцев кардиналов.
Дальнейшие события длились всего с десяток секунд.
Раненый Парамонов помог Тарасу переориентировать атакующих таким образом, чтобы они открыли огонь по своим, доковылял до микроавтобуса «Форд-Транзит», отключил водителя и сел на его место, тут же потеряв сознание от шока.
Ульяна на пределе возможностей прикрыла бегущего Василия «колпаком невидимости», щедро отдавая свою энергию, и к микроавтобусу приползла, что называется, «по-пластунски». Сил ее хватило лишь на то, чтобы открыть дверцу салона, влезть внутрь машины она уже не смогла, также потеряв сознание.