Излом. Книга третья. Эмигранты. Долгая дорога домой
Шрифт:
В трубке помолчали, потом послышались всхлипывания.
– Ты чего, – удивился Владимир, – я что, тебя расстроил?
– Я очень обрадовалась, – со вздохом сказала Зарема, – очень… Наконец то скоро будем вместе. Только в этот раз я так наскучалась, что и слов не нахожу. Никогда так не скучала, никогда… Просто каждый день был как год. Вот и потекли мои женские слезы, когда услышала, что ты идешь домой. Все, больше никуда тебя не пущу, ни в какие моря, пока… пока не надоешь. А надоесть ты никогда не надоешь. Смотри, даже колени стали ватными, как услышала тебя. Села в кресло, не могу стоять.
– Заремочка, милая, не нужно так. Ну профессия
– А в отпуск не поедем?
– В отпуск поедем обязательно. Как детишки?
– Русаночка немного простыла, горлышко покраснело, но уже все проходит. Я ей травок заварила и дала попить. А Алан… Алан хулиганище прямо. Знаешь что он сделал?
– Что?
– Взял и отвинтил ножку у стола, она же там на шурупы была привинчена. А потом взял и распилил эту ножку на две части пилой, которую ты купил, забыла, как ее называют…
– Ножовкой.
– Да, да, ножовкой. Я к нему – зачем ты это сделал? А он говорит, что хотел посмотреть, что там внутри. Пришлось наказать. Поставила в угол. Он стоял-стоял, а потом, слышу, поет. Прислушалась. Так он пел вот что: «Наша мама просто чудо, лучше нет на свете» и еще что-то в этом же роде. Посмеялась и отпустила его с угла. Мила увидела распиленную ножку и спрашивает, зачем это? Я ей рассказала. Она так серьезно подумала и потом говорит: «Коты все такие, за ними глаз и глаз нужен». И смех, и горе. И откуда она этого кота взяла?
Владимир уже не смеялся, а хохотал. Георгий вопросительно смотрел на него. Владимир махнул рукой – потом, мол, расскажу все.
– Не надо его за шалости наказывать. Лучше, если ты его не будешь наказывать совсем. Мальчика должен наказывать мужчина, а вот девочку женщина.
– Я знаю этот народный обычай, но ведь тебя же нет!
– А ты собирай все его шалости, а я приду и накажу.
– Да ему тогда месяц в углу стоять придется, если я соберу за твое отсутствие все его шалости.
Теперь смеялась уже Зарема.
– Лучше не наказывать его совсем, он растет и у него проявляется ко всему любопытство. А будем наказывать, он потеряет интерес к познанию окружающего. Любопытный всегда много знает и много делает.
– Да я и так его не очень-то ограничиваю. Но стол испортить – это надо было додуматься.
– Стол другой купим.
– Да уже купила. Тот выбросила. Он и раньше мне не нравился, спасибо Алан помог.
– Что еще интересного?
– Приезжали Исаевы, ночевали у нас. Это они приехали к нам перед отъездом в Осетию. Денис прямо дрожал от нетерпения. Хадизат такая красавица! При трех детях, да еще двое близнецы. Эти близняшки просто чудо. Улыбаются, что-то агукают, я была просто в восторге. Передавали тебе и Георгию привет. А я передала привет всем своим родичам в Предгорном.
– Молодец. Привет тебе от Георгия, привет его Циале и детишкам. Георгий рядом стоит.
– Сейчас, после разговора сбегаю к ним, привет передам. Что готовить к приходу?
– Пироги обязательно. И что приготовишь, все съедим.
– Хорошо. Пироги будут.
– Ну все, прощаюсь. До скорого свидания.
– Жду.
– Только не волнуйся и не плачь.
Зарема вздохнула.
– Не буду. Ждем тебя.
Владимир положил трубку.
– Что там натворил твой наследник, что ты так смеялся? – спросил Георгий.
Владимир рассказал. Георгий тоже посмеялся.
– Так и дом разберет, где живут, – смеясь, произнес
– За дом не хватит денег расплатиться.
Вахта Георгия шла к концу. Владимир вышел на крыло мостика. Посмотрел на выхлопные трубы. Выхлоп выбрасывался бесцветный, значит двигатели не перегружены, форсунки распыляют топливо качественно. Судно шло быстро, разрезая носом легкие волны, встречный ветер был чувствительным из-за большой скорости. Уже взошло солнце, без красных оттенков. Значит, погода будет безветренная, тихая. Стая чаек следовала за судном. Они всегда следуют за идущим по морю судном. Владимир пошел к себе. По пути встретил технолога, флегматичного ирландца. Поздоровались.
– Ты, Владимир, на переработку рыбы больше не ходи. Мы ее суток за двое сами переработаем, без помощников.
– Хорошо, – ответил Владимир.
Пошел к себе в каюту. В кабинете проверил показания компьютера по машинам и механизмам, все было в порядке. Присел на диван. За бортом тихо плескалось море.
Процессор “Northern Dawn”, что значит «Северная заря», вошел в пролив Хуан де Фука утром. До Сиэтла оставалось совсем немного. Георгий позвонил домой и сказал Циале, что они скоро будут у причала.
– Я уже звонила диспетчеру, он дает ваш подход на час дня.
– Да, примерно так мы и будем.
– Скорей хочу увидеть тебя. Сейчас возьмусь за пироги. Мила с Азой вчера извелись, дожидаясь папу. Мила тебе песенку заготовила, а Аза весь день крутилась в новом платье и спрашивала меня: «Мама, как я, красивая?».
– Я тоже рвусь к вам. Соскучился очень.
– К часу будем на причале. До встречи.
– До встречи.
Прошли пролив, который располагался южнее острова Ванкувер, повернули на юг. Здесь скорость сбавили. Пошли неглубокие места, согласно морским правилам судовождения здесь нельзя было идти с большой скоростью. Вокруг были разбросаны десятки мелких островов, покрытых лесом. Кое-где на островах курились дымки. Это отдыхающие на своих лодках с моторами и катерах приехали развлечься. Вот слева начал надвигаться берег, городские постройки. Уже невооруженным глазом были видны автомобили и люди. «Северная заря» вошла в узкий лиман, пошла по нему малым ходом. По обеим сторонам лимана раскинулись частные дома в зарослях садов и цветников. Потом пошли высотные дома, это был деловой центр морских компаний. Вот и причалы компании. Два юрких буксира подскочили к процессору, взяли его под борта, как красавицу берут под руки кавалеры. Георгий был уже свободен от ходовой вахты, и они с Владимиром стояли на ботдеке, смотрели на причал. На причале людей было немного. В основном жены комсостава.
– Вон наши стоят, – показал глазами Георгий.
– Не могу разглядеть. Где?
– Вон слева от красной легковущки.
– Ага, увидел. И они, кажется, нас тоже видят. Да видят, машут руками.
Владимир и Георгий тоже помахали руками. Судно плавно коснулось левым бортом пирса, матросы подали концы на берег. Гаши концов береговые матросы накинули на кнехты, матросы судна лебедками натянули, как говорят моряки – набили, концы. Спустили трап. «Да, это не встреча на Базе, – отметил про себя Владимир, – ни оркестра, ни музыки». Но цветы у встречающих были. Встречающие поднялись по трапу на борт, встречаемые моряками. Моряки целовали детей, жен, слышались приветствия и восклицания. Из встречающих Владимира и Георгия первой на борт поднялась Циала с Милой и Азой. Георгий обнял жену, поцеловал и сразу же взял на руки детей.