Измена Анны Болейн королю Генриху VIII
Шрифт:
Анна счастливо засмеялась.
– Покормите ее, – сказала она повитухам. – Где кормилица?
– Дожидается, ваше величество, – ответили ей. – Сейчас позовем.
Генрих вздохнул, пробурчал что-то и оборотился к супруге.
– Поздравляю вас, дорогая. Вам принесут мои подарки, – сказал он, и, подойдя к жене, поцеловал ее в голову.
– Спасибо, государь, – вежливо поблагодарила его Анна.
– Извините меня, но мне нужно уходить. Неотложные государственные дела, – прибавил Генрих.
– Я понимаю, ваше величество,
Король неловко поклонился ей и покинул комнату.
– Я выезжаю на охоту. Со мной небольшая свита. Приготовьте все немедленно! Меня не будет три дня, до крестин, – коротко и отрывисто приказал он придворным.
…Эта королевская охота надолго запомнилась егерям. Король, по многу часов не слезая с лошади, носился по лесам и безжалостно истреблял любую дичь, которую удавалось выследить и загнать. К вечеру, весь забрызганный кровью, король уходил в свой шатер и тяжело напивался там, чтобы утром вновь начать беспощадное истребление лесной живности. Туши добытых животных оставались гнить на полянах и воздух лесной чащи напитывался душным запахом разложения. «Славно отметил наш Генрих рождение дочери», – шептались егеря.
…Маленькая принцесса Елизавета сидела на мягком пушистом ковре в комнате своей матери и играла с забавными китайскими игрушками, привезенными для нее купцами.
– Мама, – вдруг спросила она, – а папа добрый?
– Он – король, – ответила Анна, слегка нахмурившись.
– Но он добрый? – продолжала допытываться девочка.
– Видишь ли, милая, король не всегда может быть добрым, – сказала Анна. – Ведь в государстве живет много разных людей, и среди них есть злые нехорошие люди. Государь не может быть добрым со злыми людьми.
– А священник говорит, что надо быть добрым со всеми, – не унималась Елизавета.
– Да, конечно, это так. Но король бывает иногда просто вынужден быть злым… Хотя я бы лично предпочла отказаться от короны, чем причинить вред кому-нибудь, – совершенно непоследовательно призналась Анна.
Девочка немного подумала, а потом продолжила разговор:
– А я стану королевой?
Анна вздохнула и обняла дочь.
– Тебе хочется стать королевой? Поверь мне, в этом мало радости. Кроме того, тебе сложно будет занять престол: если даже у тебя не появится братик, то все равно королевой станет Мария, а не ты.
– Да, она – взрослая… – протянула Елизавета и спросила:
– А где ее мама?
– Ее мама уехала из нашей страны, а после умерла, – неохотно пояснила Анна.
Девочка снова задумалась.
– Но, значит, у Мэри есть только папа, и у меня есть тот же папа, а еще у меня есть мама, – почему же Мэри станет королевой, а не я?
– Но она гораздо старше тебя, – напомнила Анна.
– Да, она взрослая… – повторила Елизавета. – Но она злая и некрасивая.
– Нехорошо так говорить о своей сестре, да и вообще о
– Прости, мамочка, – девочка прижалась к ней.
– Избегай грехов, милая. Горе тому, через кого они входят в мир. Отмщение от Бога ждет грешников и на этом, и на том свете, – Анна погладила дочь по голове.
– Мам, – спросила Елизавета, выждав немного, – а как же Бог за всеми углядит? Ведь людей много, а он один?
– Глупенькая, какая ты глупенькая! А считаешь себя умнее Марии! – рассмеялась Анна. – Неужели священник не говорил тебе, что Бог всемогущ и всеведущ, и все наши дела и помыслы ему известны?
– Говорить-то он говорил… – с сомнением сказала девочка.
– Тсс, я слышу шаги короля. Он идет сюда, – сказала Анна. – Пожалуйста, поклонись ему, как следует, и называй его «ваше величество».
Генрих, хромая, вошел в комнату.
– Здравствуйте, моя милая, здравствуйте, ваше высочество, – поздоровался он с женой и дочерью.
– Бог мой, какая сырая погода, – моя нога ноет и ноет, и не дает мне покоя! – Генрих уселся в кресло, сбросил на пол подушку и осторожно положил на нее свою больную ногу.
– Вы погрузнели, ваше величество. Вам надо ограничить ваше питание, – сказала ему Анна.
– При чем тут питание? – поднял брови король. – Я вам про одно, а вы – про другое! Я ем не больше остальных… Так, ваше высочество, а вы что делали? – спросил он Елизавету.
– Я играла в куклы, ваше величество, – поклонилась ему принцесса.
– В куклы? Очень мило, – рассеянно сказал Генрих и прибавил, обращаясь к жене: – А она прекрасно говорит, четко произносит слова. Удивительно. Помнится, Мария в ее возрасте только мычала что-то нечленораздельное. Да, Елизавета делает большие успехи…
Наступила тишина. Анна стояла перед королем, глядя себе под ноги, а он рассматривал гобелен на стене, будто видел его в первый раз. Елизавета, ухватившись за руку Анны, переводила взгляд с отца на мать, пытаясь понять, почему они молчат.
– Вы не оставите нас, ваше высочество? – внезапно произнес Генрих так громко, что девочка вздрогнула. – Мне надо потолковать с королевой наедине.
Елизавета, не забыв присесть в поклоне, выскочила из комнаты.
– Да, умная девочка. Но – девочка! – пробурчал король, посмотрев ей вслед.
– Я хотел спросить вас, моя милая, нет ли у вас признаков беременности? У вас, вроде бы, случилась задержка? – в голосе Генрих прозвучала надежда.
Анна смутилась и покраснела.
– Нет, ваше величество, все восстановилось. Обычные женские дела. Я не беременна, – сказала она.
Генрих насупился.
– Я не понимаю, что у нас происходит. Я, кажется, регулярно исполняю свой супружеский долг, – почему вы не родите мне сына?
– Видно, Бог этого не хочет, – ответила Анна, мельком взглянув на побагровевшего короля.