Измэна! Четверняшки от босса
Шрифт:
Тогда завыл и я.
Жене пришло спасенье, а мне из кетгута два шва.
Конец любви, завял бутон на стебле, так и не давши Котю отлюбить.
Дорогие читатели, не забываем ставить звездочки и писать комментарии, иначе мы решим что вам не нравится рассказ…
и вам совсем не смешно…
Глава 4
— Фёкла Касандровна, — уже привычно зарычал с порога на секретаршу.
— Я к вашим услугам, господин
— Фёкла, ты что там ешь?
— П-простите, Лексей Луппианович, не буду больше, — при этом слизав крошку печенья с губы.
Вот, демон порока, точно проник в душу моей помощницы, то и дело и искушает.
— Кофе мне подай…с пенкой, — сексуально протянул последнее слово и вперил взгляд в секретаршу.
— Пять минут, господин, шеф. Устраивайтесь поудобнее на рабочем месте. День у вас трудный, видно уже что ночь не задалась, с утра, злитесь, — явно намекая на неудачу в постели.
— А вот и не угадала, Фёкла причину моей злости — меня собака за зад тяпнула!
Фёкла явно растерялась. Голову склонила, взор потупила, Аленушку невинную из сказки воображает, а сама поди хихикает про себя.
— Короче: жду твой волшебный напиток! — и стукнув дверью, закрылся в кабинете.
Совсем жизнь испортилась. Стал в окно смотреть, в прорези жалюзи и анализировать.
Дома бедлам, хоть надевай на всех смирительную рубаху. И по ложке фенобарбитала с валерианой, вместе с завтраком скармливай.
Псу в том числе. Еще и в клетку сажать. На ночь, чтобы не мешал в садо-мазо играть с моей Котей.
Вот же скотина какая, на защиту кормилицы встал.
А я кто вам? Не кормилец разве ж?!
Вон считай сам алмазы из камней киркой выколупываю, тонны грязи перелопачиваю. Охранникам золотых приисков отступные отстегиваю, чтобы не слили инфу по залежам драгметалла конкурентам — мексиканской мафии.
Взяв подушку с дивана, положил в кресло, чтоб ягодице не больной было и присел на поврежденное челюстями Дружка полупопие.
За эту пытку Коте пообещал наказание во сто раз страшнее прежнего.
Испугалась, сучка-недавучка.
То-то!
Всех вас накажу.
Привяжу и…оближу!
Чёрт, теперь не только ломит зад, но и кукони, того и гляди скорлупка трещинами пойдет и вылупятся наружу миллиарды хвостатых и бодатых, и атакуют женский коллектив моей корпорации. И пойдут бабы косяками жаловаться в права потребителей что шеф их по воздуху осеменил.
Ой, какие страшные вещи в голову лезут. Не иначе спермотоксикоз!
Надо что-то решать!
О, а вот и строгая и стройная Фёкла с серебряным подносом и сливочной шапкой пенки на кофейном озере.
Поставила
Хватит, я не добрый шеф. Я очень злой!
Отхлебнул. Вкусный. Колдунья знает какое зельё сварганить. Но я вида не подам.
— Бе…, это чего ты мне налила? — поморщился и сплюнул с языка налипшую пленку домашних сливок, что из Нальчика брат Фёклы возит.
— К-кофе, с п-пенкой, — пролепетала испуганно женщина.
— Дык пока он вез — растряс и жиром они стали. А кофе? Оно же холодное! Я что, гляссе просил? — вскочил и взорвался, брызгая слюной, как бешеная псина.
— Я новый вам сварю, только премии не лишайте! — упала на колени у стола, чуть не пробив паркет ударом лобной кости. — У меня же дети, пощадите, начальник!
— Представь, Фёкла у меня тоже. Трое.
Фёкла подняла глаза с пола и сочувственно- заискивающе ими посмотрела на меня.
Блин, опять болота ее меня засасывают в пучину порока и сладострастия.
Ведьма, как есть ведьма!
— По-другому накажу.
— Как? — проблеск надежды замаячил на дне болот.
— На колени!
— Так я и так на них стою…
Точно, совсем забыл. Сама же упала…
— На, подложи, в твоем возрасте вредно стоять ими на голом полу, — и щедро, по-барски, вытащив из-под раненного зада подушку, бросил ее к ногам услужливой секретарши.
Встал из-за стола, едва сдерживая стон. Чресла ломило от боли и вожделения одновременно.
Мне требовалась разрядка.
Немедленно.
Приблизился ближе. Остановившись напротив покорной блудницы, медленно расстегнул кнопки, молнию и ремень, начал спускать штаны.
Чёрт, дрын такой, что хоть мясо отбивай, запутался в полах рубашки, в складках брючин. Вот надо же, какая незадача. В такой ответственный момент.
Выругался. Фёкла мялась в предвкушении пира плоти, потирая ладошки.
Сейчас мой дружочек, сейчас тебя погладят по головке за послушание и наградят леденцом.
Неожиданно дверь в мой кабинет открылась, являя нашему взору, как звезду севера Авроре, незнакомое лицо кавказской наружности.
Это что еще за крендель?!
— Мама!? — шокировано закричал горский чёрт.
— Арсен?!
— Ты чьих будешь, холоп! — заорал я на весь кабинет, чувствуя, как безнадёжно уходит из рук десерт.
— А, свой я, — скорчил рожу чернявый мужик и опустив взгляд на мою секретаршу, уныло добавил: — То есть её…сын…родной.
Я в шоке оглядел коленопреклоненную женщину, не представляя, что она тоже кому-то мать. И даже не кому-то, а вот этому лицу кавказской национальности.