Измена генерала
Шрифт:
— Так! Хватит о грустном! — Лиза отпускает легко вытаскивает пальцы из моей ладони и откидывает волосы назад. — Сегодня нас ждет потрясающий день. Что бы ты хотела купить?
Только до «потрясающего дня» приходится добираться полтора часа. А потом еще два часа похода по магазинам вытягивают из меня все силы, поэтому, когда Лиза предлагает поесть в ближайшей кафешке на втором этаже, я сразу же соглашаюсь. Бумажные пакеты у нас предусмотрительно забирает охрана. Куда они собираются отнести наши покупки я не спрашиваю, скорее всего в машину, но даже если они их выбросят,
— Я больше никогда не пойду с тобой по магазинам! — я разваливаюсь в кресле у окна, мимо которого проходят множество людей, гуляющих по торговому центру и заходящих то в один магазин, то в другой.
— Ты уже это говорила, — Лиза смеется, устраиваясь в кресле напротив, и забирает меню у официанта. — Я уже почти год нормально по магазинам не ходила. Мне всю одежду домой доставляют. Ты хоть представляешь, как это бесит?
— По мне это удобнее, — я тоже беру меню и сразу же открываю его на странице с напитками. Мне нужен кофе и срочно. — Уж точно лучше, чем потом мучится от боли в ногах.
Смех Лизы разносится по кафе, и я замечаю, как на нас начинают оборачиваться мужчины, но стоит им встретиться взглядами с охраной и весь интерес сразу же улетучивается.
Охрана не только стоит рядом с нашими столиком, но и соседние заняла. Парнишка-официант сначала стушевался, увидев такое количество мужчин в костюмах и с наушниками в ушах, а потом просто начал выполнять свою работу, предложив им меню, от которого они, конечно же, вежливо отказались. Зато к нам спокойно подпустили щупленького официанта, у которого оказалось больше мужества, чем у большинства мужчин, а среди них даже можно было качков разглядеть.
Я быстро заказываю кофе и салат с креветками. А пока Лиза продолжает возиться с меню, смешно хмурясь и дергая носом, спрашиваю у официанта, где туалет. Он указывает мне на бар и говорит идти прямо. Я, взяв сумочку и естественно под конвоем, следую его указаниям.
Но, как только открываю дверь с нарисованной на ней золотистой краской девочкой, меня толкают внутрь.
Разворачиваюсь и глотаю крик, который рвется наружу.
— Артем?
Я смотрю на дверь и не понимаю, почему охранник не ворвался следом, когда только заметил, как за мной в женский туалет зашел мужчина.
Проходит секунда, две, три… Но так никого и нет.
Артем, которого я еле узнаю из-за кое-где фиолетовых, кое-где уже пожелтевших синяков, разбитой и опухшей губе, а также зашитой брови, ловит мой взгляд. Черный спортивный костюм скрывает другие его повреждения, которые точно есть. А я боюсь спросить, как он.
— Не переживай, — Артем складывает руки на груди, при этом морщась, и прислоняется спиной к двери. — Там мой друг. Это он сообщил мне, что тебя, наконец-то, выпустили из заточения.
— Я не была в заточении, — говорю я быстрее, чем успеваю подумать. Тем более это правда, Лиза с шейхом не удерживали меня. Это, скорее, я сама себя заперла хоть и в особняке, но все-таки в четырех стенах. — Ты в порядке? Что ты здесь делаешь?
Вопросов к Артему у меня столько,
Артем выглядит плохо, действительно плохо: между синяками мелькает слишком белая кожа, верхняя целая губа выглядит немного посиневшей, а глаза почему-то красные. Я не могу отделаться от ощущения, что его состояние — моя вина. Если бы я не попросила его о помощи, то ничего не произошло бы. Он был бы цел и невредим.
Отхожу к раковинам, опираюсь на них и цепляюсь пальцами в мраморную столешницу. Несколько туалетных кабинок, прикрытых тяжелыми деревянными дверьми с позолоченными ручками, находятся передо мной, а между ними в зеркале я вижу себя.
По сравнению с Артемом, я выгляжу слишком хорошо. Даже несколько прядей, которые выбились из пучка и обогнули овал лица, не портят картину. Только глаза не совсем подходят внешнему виду. Хоть они больше не пустые, но их заполнила вина, из-за которой трясутся руки и становится тяжело дышать.
— Я в порядке, — три слова, которые слетают с губ Артема, одновременно дают мне возможность дышать и понимание, что ему не пришлось бы этого говорить, если бы я не втянула его в авантюру с побегом.
— Прости меня, — я опускаю взгляд в пол и вижу все равно вижу своя.
Черная глянцевая плитка не скрывает ничего. А моя белая блузка в отражении кажется светлым пятном.
— Забей, — Артем отрывается от двери, закрывает замок и идет ко мне. — Мне помощь нужна твоя.
Я поднимаю голову и встречаюсь с его голубыми глазами. Они такие знаковые и в то же время какие-то чужие. Столько холода, лучше даже сказать льда, я в них никогда не видела. Артем кажется мне совсем чужим, хотя мы на бакалавриате финансового факультета два года день ото дня сидели рядом. Потом Артем отчислился, и я до сих пор не знаю причины. По слухам, он ввязался во что-то незаконное. Но я этому никогда не верила. Тем более, вряд ли бы Вадим взял бы к себе на работу бывшего зека, правда?
Но сейчас, глядя на Артема и видя бегающий взгляд с зауженным зрачками, я начинаю осознавать — что-то не так и сильнее сжимаю столешницу.
— Чем я могу помочь? — я стараюсь говорить тихо, аккуратно, но голос под конец срывается, что, конечно же, Артем тут же замечает.
Вот только его отвлекают шаги за дверью и грубый голос, который произносит всего одно слово «занято». Если бы я его услышала, то тоже вряд ли бы рискнула спорить. Поэтому звук удаляющихся шагов не становится чем-то удивительным.
Артема же похоже это не устраивает, он в два шага пересекает пространство до двери м проверяет, что закрыта ли она. После чего снова проходит мимо меня и походит к окну, отодвигает жалюзи и осматривает пространство вокруг.
Только после этого он возвращается ко мне.
— Ты же понимаешь, что твой муженек тебе жизни не даст? — Артем заявляет это, как прописную истину, а его глаза с суженными зрачками явно пытаются прожечь во мне дырку.
Он хочет убедить меня, что Дима не даст мне жить спокойно? Так я и без него это знаю. Но причем здесь он?