Измена генерала
Шрифт:
— Проверить камеры видеонаблюдения, живо! — Вадим кричит в трубку рядом со мной. — Искать Еву, мою невестку.
Глаза застилает красная пелена. Сжимаю челюсти. По венам бурлит настоящая лава. Ева… Делаю шаг к выходу, но снова чувствую хватку на плече. На этот раз не жду, разворачиваюсь и заношу кулак.
Вадим уклоняется от удара и перехватывает мою руку.
— Успокойся, — он смотрит на меня. — В таком состоянии ты ей не поможешь. Дай сначала мне сделать свою работу, потом ты сделаешь свою.
Дышу глубоко, поверхностно. Все, чего я хочу — сорваться
— Говори, — цежу сквозь стиснутые зубы.
— Брат, ты должен знать… Ева беременна.
Квартира похитителя, Ева
Дима в два широких шага преодолевает разделяющее нас расстояние. Резко садится на корточки. Вглядывается в мое лицо — но скорее всего, побелело. Переводит взгляд на ноги.
Быстро поднимает на руки. Не смотрит на Артема. Проходит мимо. Нецензурная брань слышна сквозь вату в ушах. Выносит меня из комнаты… из квартиры.
Из-за боли перед глазами все расплывается. Не могу ни на чем сосредоточится. Утыкаюсь носом в грудь Димы. Окунаюсь в его запах. Боль такая, что стону.
— В доме нет лифта, — доносится до меня голос Димы. — Прости.
Не понимаю, о чем он, пока… Дима начинает быстро спускаться по лестнице. Агония волной проносится по телу. С губ срывается стон. Скручиваюсь как могу. Хватаюсь за рубашку мужа, как за единственную опору.
— Потерпи, моя хорошая, — Дима крепче прижимает меня к себе, но темпа не сбавляет.
Кажется, даже ускоряется. Я так сильно тяну его рубашку, что слышу треск.
Дима слетает на первый этаж так быстро, как может. А я кажется даже не дышу, пока Дима плечом не толкает подъездную дверь, и мы не оказываемся в прохладе осени. До меня сразу доносится завывание ветра, прерываемое звуками торможения и воями сирен.
Я даже не пытаюсь оторвать лицо от груди мужа. Он несет меня куда-то, я слышу чьи-то голоса, имя мужа, но Дима не останавливается. Пересекает то ли двор, то ли улицу, пока на секунду не задерживается.
— Что там? — узнаю голос Вадима.
— Этого заберите. Ты в машину. Живо! — в Диме включается генерал. Никто с ним не спорит
Я открываю глаза как раз в тот момент, когда Дима запрыгивает вместе со мной на заднее сиденье джипа, кладет меня на колени, после чего машина срывается с места.
Колесо тут же натыкается на какую-то выбоину. Мы вместе с машиной подпрыгиваем. Шиплю через стиснутые зубы. Стараюсь подтянуть колени к животу, но из-за этого становится еще больнее. Поэтому остаюсь лежать в той же позе, что и до этого. Дима сильнее прижимает меня к себе. Наклоняется ко мне. Зарывается носом в мои волосы и тихонько раскачивает.
— Ребенок? — слышу его шепот.
На мгновение забываю о боли, и, конечно, она проносится по телу очередной волной.
— Вадим? — губы еле шевелятся.
— А кто еще? — смешок раздается возле моей головы. — Потерпи, хорошо? Мы скоро приедем.
Мне удается лишь кивнуть, после чего хватка Димы вокруг меня усиливается. Он ничего не говорит, только держит меня. Такое чувство, что передает силу, что есть у него. Когда машина останавливается, аккуратно выбирается и сам несет меня в больницу.
Его командирский голос мобилизует персонал больницы быстрее, чем любой сигнал тревоги. Все начинают бегать, суетиться, задавать вопросы. Я же не могу вымолвить ни слова. Дима отвечает за меня. Через какое-то время кладет меня на каталку. Но руку мою не отпускает.
Я сразу подтягиваю ноги к себе, за что получаю нагоняй от уже другой пожилой медсестры. Плевать! Эта поза помогает утихомирить разбушевавшуюся, спазмами сжимающую живот боль.
Дима держит меня за руку до самых операционных, но туда его не пропускают. Он рычит на персонал, но все равно получает ответ «нет». Отступает только тогда, когда ему напоминают о том, что время идет.
На мои глаза наконец-то наворачиваются слезы, и я не отвожу взгляда от Димы, пока дверь не отделяет меня от него.
Больница, Генерал
Закрытая дверь разрывает наш с Евой зрительный контакт. Я остаюсь один в длинном коридоре. Невидящим взглядом смотрю туда, где раньше была Ева.
Это я ее толкнул. Я!
Перед глазами проносится тот миг, когда моя ладонь встретилась со спиной Евы, и она полетела в сторону. Я не видел, что было дальше, сосредоточился на обдолбанном придурке, совсем забыв о жене. Опять. Да, что я за муж такой? И отец?!
Резко разворачиваюсь, прислоняюсь спиной к стене рядом с той самой дверью и сползаю вниз. Цепляюсь пальцами за волосы. Снова прокручиваю воспоминания перед глазами. Теперь вижу глаза Евы, когда она посмотрела, сидя на полу в окровавленных штанах. На ее лице было столько боли, что я сам там чуть не сложился пополам. Она даже не сравнится с той, которую я причинил ей своей изменой. В квартире Артема агония и возможная потеря будто пожирала Еву изнутри. Она выглядела такой бледной. Такой беззащитной. Такой ранимой. А в машине, когда Ева пыталась сжаться в комочек, чтобы ей хоть немного стало легче, думал начну рвать на себе волосы. Не говоря уже о том, когда мне пришлось ее отпустить в операционную одну.
В кармане звонит телефон. Не думая, отвечаю на звонок:
— Где Ева? И почему она не отвечает на мои звонки? — звонившего узнаю сразу. Этот командирский тон долго снился мне в кошмарах.
— Ева в больнице, — произношу безжизненным голосом. Мгновение слушаю тишину.
— В какой? — Алексей Корнеевич всегда отличался способностью собраться в сложной ситуации.
Когда называю адрес, слышу короткие гудки. Не сомневаюсь, что отец Евы будет здесь в ближайшее время. Этот мужик слишком деятельный, чтобы сидеть на месте. Кстати, об этом.