Измена: (не) прощу дракона

Семёнова Екатерина

Когда до особняка герцогини с говорящим названием «Пылающие небеса» оставалось совсем немного, я разволновалась ещё больше. Настолько, что несколько минут безуспешно пыталась надеть маску, путаясь в завязках и задевая живые розы, украшавшие мои волосы.

Я гордилась своим нарядом. Двадцать метров ткани, большое количество сложных деталей из тюля, многие часы упорного и кропотливого труда. Леди Элоиза прекрасная мастерица, мне очень повезло быть её ученицей. В четыре руки мы трудились две недели. Но мне грех жаловаться: монотонный труд позволял мне отвлечься и давал возможность измученной сомнениями душе найти равновесие. Ведь я как на качелях то взлетала вверх с мыслями «ну конечно,

это Он, кто ещё мог выслать мне приглашение», то обрушивалась вниз с догадкой «надо мной кто-то зло подшутил, а Он, наверное, и не помнит обо мне, танцует с другими девушками в своё удовольствие».

Вместе с леди Элоизой мы выбрали для меня образ утренней розы. Я не могла похвастаться яркой, контрастной внешностью. От папы мне достались светлые, почти что белые волосы, и серые глаза, а от мамы белоснежная кожа, поэтому платье нежного розового цвета хорошо подходило мне. Дополняла наряд серебристая маска, скрывающая пол-лица.

Карета въехала через ажурные ворота и покатила по широкой подъездной аллее. Через несколько минут мы подъехали к особняку, высокому, красивому, освещённому тысячами огней.

Меня разбирала нервная дрожь. Я изо всех сил зажмурилась, пожелала себе удачи и, приподняв подол платья, поставила ногу в изящной туфельке на первую ступеньку огромного парадного крыльца. Я оглянулась: по аллее двигалось множество роскошных карет, не чета нашей приютской, везде позолота, бархат, шёлк. Из карет выходили наряженные, вылощенные люди, один вид которых говорил, как они богаты и знамениты.

Мне так хотелось подхватить платье, ринуться со всех ног наверх, в этот чудесный, словно из сказок, замок и носиться по нему, пока я не увижу Его. Но боюсь, ни герцог, ни гости не оценили бы такое рвение.

Я улыбнулась своим мыслям, важно продефилировала по лестнице и вошла в «Пылающие небеса». Поток света после темноты вечера ослепил меня. Я подняла голову и захлопала глазами: под высоким потолком парадного холла парили огромные шары, пульсирующие мягким жёлтым светом. Они плавно качались вверх-вниз от движения воздуха, из-за чего на стенах плясали переливы света и теней, как от множества свечей. Устланная мягким ковром мраморная лестница, такая широкая, что на ней могли бы разъехаться две кареты, вела на второй этаж.

Рядом тактично покашляли. Церемониймейстер в богато расшитой золотыми нитками ливрее вопросительно смотрел на меня. Я тут же залилась краской, сообразив, что с глупым видом стою здесь неизвестно сколько. «Святые угодники! Надо взять себя в руки».

Я сообщила церемониймейстеру своё имя и титул, и он сопроводил меня в грандиозный бальный зал, полный гостей. Церемониймейстер подвёл меня к герцогине Даклид — статной сухощавой женщине в костюме королевы ночи. Её платье, черно-золотое — фамильные цвета Даклидов — с россыпью бриллиантов по всему подолу и лифу, поражало красотой и, наверное, стоило целое состояние. Герцогиня благородно и сдержанно приветствовала гостей, как и положено хозяйке. Меня представили. Я почтительно склонилась в реверансе, и в ответ получила мимолётную дежурную улыбку и вежливые слова строгого приветствия.

Немного растерянная и смущённая холодностью герцогини, я отошла к столикам, уставленным напитками и лёгкими закусками. Есть не хотелось, когда я волнуюсь совершенно теряю аппетит. Из-за этого за последнюю неделю похудела на размер. За два дня до бала даже пришлось ушивать платье под причитания леди Элоизы.

Попивая ледяную воду из хрустального бокала, я обвела взглядом зал: везде золото, картины, статуи, блеск зеркал и хрусталя. Километры лент, огромные гирлянды из цветов служили украшением и располагались, где только можно. Под сводчатым потолком висели такие же как

в холле шары. Время от времени они сыпали яркими искорками, которые долго и плавно таяли в воздухе. «Какая красивая магия! Чьих рук это дело, может быть, самого герцога?» Украдкой я рассматривала гостей. Все сплошь сияют костюмами королев, фей, рыцарей и волшебников. Я даже не пыталась понять, кто есть кто, всё равно никого из них не знаю. Да и видеть я хотела только одного человека — Флориана Даклида. Мне казалось, я угадаю его в любом обличье. Пробежав глазами по всему залу, я не увидела никого, кто напоминал бы герцога. Народа становилось всё больше, многие объединились в группы, но мне не к кому было примкнуть. Я чувствовала себя чужой в кругу блестящих высокородных аристократов. Становилось душновато, я завертела головой в поисках открытого окна или выхода на балкон и увидела, как бальный зал пересекает мужчина в отлично сшитом чёрном костюме и золотой маске дракона. Гости расступались перед ним, произнося приветствия, а он плавно и невозмутимо шёл навстречу мне. У меня чуть ноги не подкосились, и чтобы скрыть неловкость, я отвернулась к столу, сделав вид, что мне понадобилось поставить бокал.

Мужчина подошёл и встал рядом, будто решая, стоит ли взять со стола какое-нибудь угощение. В прорезях маски виднелись глаза, которые я так часто видела во сне. Я не смогла сдержать счастливой улыбки. Директриса была бы недовольна такой невыдержанностью, но мне стало всё равно, она, да и весь остальной мир стали казаться чем-то мелким и таким далёким.

Церемониймейстер ударил тростью по полу, и музыканты заиграли первый танец. Я снова повернулась лицом к танцующим, рассматривая галантно кланяющихся кавалеров и леди, отвечающих им реверансами.

— Какой прекрасный цветок расцвёл сегодня в этом зале. Рад видеть вас снова, леди Аурелия.

— Так вы меня узнали?

— Невероятная девушка в невероятном платье. Это могли быть только вы. Ваш наряд восхитителен.

— Благодарю. Я создала его сама вместе с наставницей.

— Хвалю ваше мастерство. Вы проделали великолепную работу.

— Не могу сказать о вас то же самое. Фамильные цвета, маска с драконом… Так себе маскировка, Ваша Светлость.

— А роза оказывается с шипами? — Герцог с интересом взглянул на меня. Я испугалась, что позволила себе лишнего, но Флориан добавил: — Так даже интереснее. — Он замолчал, продолжая рассматривать меня. — В нашем саду полно цветов. Ни один не сравнится с вами, но может, вы всё-таки захотите взглянуть? Позвольте я вас провожу.

Флориан подал мне руку. Я опешила от такого смелого предложения, заметалась глазами по залу и увидела, что герцогиня бросает на нас хмурые взгляды, беседуя с толстым пожилым мужчиной. Я сконфуженно отвела глаза. Вдобавок вспомнила, как директриса Лавана наставляла избегать всяческих вольностей. Но мне так хотелось пойти с ним в сад, я готова была пойти хоть на край света, только бы с ним. И я поддалась чувствам, приняла его руку и позволила увести себя в темноту ночи.

Лунный свет, густой запах цветов и травы окутали нас. Флориан неспешно вёл меня по дорожке, вдоль которой чуть поодаль тянулась высокая живая изгородь. Мы уходили всё дальше и дальше.

— Ваша Светлость, — забеспокоилась я.

Герцог остановился и развернулся ко мне.

— Прошу, зови меня просто Флориан. Я так устал от своей светлости, что не желаю слышать формальное обращение от такого прекрасного цветка.

— Хорошо, Флориан. — Я улыбнулась, смущённая очередным комплиментом и тем, что мне позволено так много.

— Из твоих уст моё имя звучит почти красиво. Терпеть его не могу. Особенно Флори. Так зовёт меня мать. — Герцог поморщился.

— Может, тогда Риан?