Измена в Кремле. Протоколы тайных соглашений Горбачева c американцами
Шрифт:
В тот день Буш должен был встретиться с тремя прибалтийскими лидерами: президентом Литвы Ландсбергисом, премьер-министром Эстонии Эдгаром Сависааром и премьер-министром Латвии Иварсом Годманисом. На вопрос журналиста о том, что он скажет своим посетителям, Буш ответил, что заверит их в том, «что у нас крепкие и, по-моему, хорошие отношения с президентом Горбачевым… Если посмотреть, чего достиг Михаил Горбачев, — это же огромно.
Да, Советский Союз переживает трудное время в экономике. Но я не собираюсь забывать историю. И то, что сделал Горбачев для Восточной Европы, что он сделал в плане перестройки и гласности заслуживает моего уважения. Словом, мы разбираемся с фактами по мере того,
В комнате для совещаний Буш убеждал лидеров Прибалтики вступить в переговоры с Кремлем, чтобы центральное правительство не наложило на них убийственных экономических санкций. Годманис, выступавший глашатаем группы, уверенно заявил, что Ельцин этого не допустит. «Россия будет нашим защитником», — сказал он. Ельцин и Козырев неофициально обещали не допустить «экономического шантажа в отношении Прибалтийских государств».
Буш на мгновение лишился дара речи. Лидеры откалывающихся республик, казалось, считали, что только Ельцин стоит между ними и мстительным, готовым к репрессиям Горбачевым.
В субботу, 11 мая, Горбачев разговаривал с Бушем по телефону. Два лидера впервые беседовали со времени окончания войны в Заливе. Горбачев подчеркнул, что надеется, Буш одобрит предоставление дополнительных кредитов на закупку зерна. Если Америка по-прежнему будет воздерживаться от ответа, он начнет сомневаться в том, что американское правительство все еще полностью поддерживает его реформы.
Буш заверил, что задержка объясняется «отнюдь не политическими» причинами, — это проблема чисто экономическая. Он сказал, что направит в Москву делегацию во главе с Ричардом Кроудером, первым заместителем министра сельского хозяйства; в нее войдут: Эд Хьюэтт из аппарата Совета национальной безопасности и Юджин Макалистер, помощник госсекретаря по экономике и бизнесу.
Заявленной целью миссии было проанализировать кризисное состояние советского сельского хозяйства и выяснить потребности СССР в его продукции на долгий срок, приезд делегации должен был также показать Горбачеву, что Буш серьезно относится к его просьбе о срочной помощи. В то же время это позволяло администрации оттянуть решение вопроса о том, как ответить на требования Горбачева о кредитах на закупку зерна.
Делегация сначала направилась на Украину, которая ежегодно производит столько зерна, что вывозит его в другие республики. Киевское правительство, в котором нарастали националистические тенденции, не хотело, чтобы Соединенные Штаты облегчили Кремлю возможность закупать зерно не у них, а у американских фермеров. Кроме того, украинские лидеры знали, что, если центральное правительство займет у США 1,5 миллиарда долларов, выплачивать долг придется всем республикам, включая и Украину.
В Ставрополе, городе на юге России, где Горбачев возглавлял партийную организацию, делегация встретилась с владельцем тридцати шести птицеферм, который сказал им, что самой большой проблемой советского сельского хозяйства является не столько нехватка хлеба для населения, сколько нехватка кормового зерна для животных и птицы.
— Большая проблема в этой стране не голодные люди, — иронически заметил Кроудер своим спутникам, — а голодные коровы и куры.
В субботу, 25 мая, Мэтлок повез делегацию в Кремль для встречи с Горбачевым, которая продолжалась два с половиной часа. Горбачев был все еще зол на задержку с предоставлением кредитов для закупки зерна. Кроудер попросил Горбачева дать указание своему правительству с большей готовностью и точностью предоставить данные, необходимые для определения кредитоспособности Советов. Горбачев
И он пожаловался, что получает противоречивые сигналы из Вашингтона. Буш и Бейкер, похоже, по-прежнему поддерживают его, а вот «консерваторы» в администрации как будто настроены против него и того, что он пытается сделать. В качестве одного из примеров можно-де привести «хорошо известного антисоветчика» Роберта Гейтса, которого Буш только что назначил директором Центрального разведывательного управления.
Мэтлок не мог не отреагировать на это высказывание. Он сказал: «Мистер Гейтс куда меньший антисоветчик, чем председатель КГБ Крючков — антиамериканист». А Хьюэтт добавил: «Боб Гейтс гораздо лучше, чем вы думаете».
Вернувшись в Вашингтон в конце мая, Кроудер, Хьюэтт и Макалистер порекомендовали Бушу дать кредиты на закупку зерна. Они заявили, что удовлетворены заверениями Советов о том, что зерно, купленное с помощью американского займа, будет поделено справедливо между всеми республиками и Прибалтийскими государствами.
Если не считать срочных вливаний денег, вроде дополнительных кредитов на закупку зерна, Горбачев и его тогдашняя команда экономических советников не имели четкого представления о том, какую форму должна носить программа западной помощи. Администрация Буша, со своей стороны, хотела поощрить проведение реформ, но не знала, как лучше за это взяться.
В этот вакуум была втянута маленькая группа академиков, которые — в большинстве своем имели лишь небольшой опыт весьма пассивного участия в определении политики советского и американского правительств. После месяцев опробывания разных схем и «промывки мозгов» они выработали план, который окрестили «Согласие на шанс».
Согласно этой схеме, Запад обязывался предоставить — в определенные сроки — различного вида экономическую помощь, начав с продуктов питания, медицинской и технической помощи и перейдя со временем к широкомасштабному финансированию перестройки инфраструктуры страны. Стоимость программы в течение 1991–1993 годов должна была составить от 15 до 20 миллиардов долларов в год; тяжесть расходов делили между собой Соединенные Штаты, Европа и Япония.
За эту помощь советское правительство обязывалось предпринять конкретные шаги по проведению реформ, включая приватизацию, постепенную ликвидацию контроля над ценами со стороны правительства, сокращение субсидирования промышленности и рывок к полной конвертируемости рубля.
От Советского Союза главным автором «Согласия на шанс» выступал Григорий Явлинский, бывший заместитель премьер-министра РСФСР и соавтор — вместе с Шаталиным — программы «500 дней». С осени 1990 года Явлинский поддерживал тесный контакт с гарвардским политологом Грэмом Эллисоном. Через Роберта Блэкуилла, ставшего лектором в Гарварде, Эллисон пытался заинтересовать администрацию Буша своими идеями о том, по каким каналам Запад должен направлять помощь Советскому Союзу.
Эллисон и Блэкуилл сосредоточили свои усилия на том, чтобы заинтересовать «Согласием на шанс» бывшего коллегу Блэкуилла — Роберта Зёллика, который в начале 1991 года был назначен заместителем госсекретаря по экономическим вопросам.
У Зёллика возникли серьезные сомнения. Ему трудно было представить, что советское правительство, особенно находящееся в руках такого человека, как Павлов, захочет стремительно принимать требуемые меры по расчистке старого. А кроме того, он считал нереальным, чтобы высокоразвитые промышленные демократии были в состоянии выделять для этих целей до 20 миллиардов долларов в год.