Измена за изменой
Шрифт:
Господи, как я по нему скучаю…
Чувствую, как в глазах собираются слезы, а в сердце сгусток боли, обиды, непринятия. Как он мог?! Это разве просто?! Нет! Быть с другим - самое сложное испытание из всех возможных.
Мне не нравится.
Я заставляю себя отвечать из принципа, пока в животе сворачиваются змеи. Они шипят, перекатываются под кожей, отравляют кровь ядом.
Измена-измена-измена.
У меня буквально выжигается это короткое слово прямо на мозге, а как он мог? Заниматься сексом? Касаться? Почему ему так просто было,
А я не смогу.
Да, здесь, в темноте с ароматом сигаретного дыма и какого-то слишком приторного освежителя, кажется, иначе. Я стою, прижатая к стене чужим телом, и, наверно, очевидно собираюсь пойти до конца, но это не так. Черт! Его губы на вкус, как малина, а я ненавижу малину. Я ненавижу даже его вкус, что говорить о другом?
– Ты такая красивая…
Различаю слова, сказанные в ворохе частого, шумного дыхания. Оно их ломает на слога, удлиняет гласные, но это не то, что я хочу слышать.
Мне все равно. Только противно до жути, а так не цепляет.
Твою мать. Меня вообще ничего не цепляет! Когда Адам касается меня даже мимолетно, слегка, я начинаю искрить, как сотня маленьких салютов, а здесь пусто. Холодно. Гадко.
Адам…
Стоит подумать о муже, а моему горе-любовнику зайти за границы «третьей базы», запустив пальцы под шелковую ткань платья, как дверь резко открывается.
И я вижу его.
Не лицо, которое скрывается из-за неправильного положения света, бьющего ему в затылок; я вижу его сердцем и душой, даже если глаза подводят.
Черт…ярость такой силы…она бьет под дых, но я усмехаюсь. На ощупь нахожу его глаза и усмехаюсь.
Больно, не так ли? Да, милый? Тебе больно?
– Какого… - начинает Коля, но зря он вообще рот раскрыл.
Не надо было.
Так тебя заметят.
И его замечают.
Буквально через мгновение, Адам подлетает к дурачку, который посчитал, что может трогать его жену, хватает за предплечья и отшвыривает в сторону, как будто он - тряпичная кукла. Хотя нет. Точно нет! Коля парень крепкий, высокий, накаченный, но что он может против разъяренного медведя? Ничего. Не зря ведь их считают самыми опасными созданиями дикой природы.
Тебе пиздец.
Притом я знаю, что сама я в безопасности. Он меня никогда не тронет, а вот Коля…черт, об этом я совсем не подумала.
Прихожу в себя, когда Адам наносит явно не первый удар, сидя сверху бедолаги, поэтому подскакиваю к ним как кошка.
– АДАМ, НЕТ!
Хватаю за плечи. Тяну. Черт-черт-черт!!! Этого я точно не хотела! Но месть…вещь опасная, как и женская обида. Ты просто не думаешь о последствиях, чтоб их, и я не думала. Точнее как? Мне было плевать. Больше всего на свете меня волновало мое разбитое, оскорбленное сердце, а не то, как я буду выходить из этой ситуации, когда он придет.
– ОСТАНОВИСЬ!!!
Ору, хватаюсь за занесенный над бедным мальчиком
Адам приходит в себя. Наверно? Потому что дальше я не понимаю ничего. В воздухе совершаю кульбит, после чего меня просто выносят подмышкой, заставляя смотреть и слышать, как Коля стонет в крови на полу.
Вина накладывается сверху.
Неприятно так накладывается, прямо как его хватка.
Адам не говорит ни слова, а вытаскивает меня из клуба, через мгновение кинув в свой лимузин. Это конец. Хотя нет. Они меня не тронет.
Оборачиваюсь, глупо поправляя короткое платье, тут же хлопает дверь, и я замираю.
Столкнуться с бурей страшно. Когда ты стоишь в чистом поле, а перед тобой закручивается торнадо - это страшно. Ты не можешь на него повлиять, ты его не контролируешь, и это то, что я чувствую прямо сейчас.
Бессилие.
Смотрю ему в глаза не шевелясь. Адам дышит часто, хлестко, своих от меня не отводит. А потом отводит. Но лучше бы и дальше вкручивал, потому что медленный взгляд по телу, как вождение холодным клинком по коже - так себе удачная замена прожигающим душу черным дырам.
– Ну привет, любимая, - ухмыляется зло, я проглатываю плотный ком в горле, оттягиваю юбку ниже.
Так. Держи-ка себя в руках, малышка! И давай без этого. Никакого психоза.
Он тебя не тронет.
Гордо вздергиваю носик, опускаю ноги на пол и с улыбкой киваю.
– Ну привет, любимый.
Его это бесит. Я знаю, как играть на нервах Салманова, и то ли у меня нет инстинкта самосохранения, то ли я действительно искренне верю в «он тебя не тронет», но партия началась, и бить по тормозам я не намерена.
Наклоняю голову набок.
– Ты мне помешал.
Слышу хлесткий, сухой вдох, а потом он хватает меня за волосы не больно, дергает на себя тоже не больно. Весело скорее. Да, я точно чокнутая, раз считаю, что это весело, хотя почему нет? Если он не может себя контролировать, значит, я попала в самую точку.
Тебе больно.
– Помешал, значит?
– рычит мне в губы, а я хладнокровно улыбаюсь.
– Это же не измена, малыш.
Да, смакую каждое слово. Да!
– Забыл? Я только тебя люблю, но это…
Адам хватает меня за щеки и сжимает их с силой. От пальцев пахнет сигаретами. Опять курил - нервничал. Вишня, ваниль и дым - аромат его психоза.
Улыбаюсь шире.
– Я решила на практике проверить твою теорию и, знаешь…
Договорить не успеваю. Адам еще раз дергает меня на себя, так что мне приходится упереться в его грудь для сохранения равновесия. Там сердце стучит бешено. Сломано. Наверно, так стучало и мое в твоем кабинете, да? Поднимаю глаза, транслируя, знаю, все то, что он не дает мне произнести, а потом стираюсь.