Измена. Без права на помилование
Шрифт:
Посидев еще минут десять и отразив несколько пикировок доктора, чем навлек на себя очевидную неприязнь консула, Полещук решил, что настал момент приступить к реализации второго пункта плана: пора вводить в действие «секретное оружие».
За глаза люди о тебе высказываются куда как свободнее и искреннее, нежели в твоем присутствии. Надо было немедленно «снять информацию» – выяснить реакцию компании на свое неожиданное появление, чтобы знать, как вести себя в дальнейшем.
С этой целью перед визитом в казино Полещук оснастил свой портфель микрофонами, магнитофоном и ретрансляционными приборами. Второй блок шпионской
Выразительно посмотрев на часы, разведчик поднялся.
– Прошу прощения, господа, мне срочно надо позвонить в посольство… Телефон, если не ошибаюсь, находится в холле, не так ли?
Интернациональная бригада картежников в один голос ответила по-английски: «Да!»
Лишь консул, делая вид, что всецело поглощен игрой, еще больше нахмурил брови и сосредоточенно смотрел в свои карты.
Поведение Фогеля не осталось незамеченным.
«Да ты, старина, никак приревновал меня к доктору! – догадался Полещук, – успокойся, партайгеноссе, вот вернусь, и ты свою порцию внимания получишь сполна… Сегодня я вас – тебя и доктора – постоянно буду держать под прицелом, вы оба – мои клиенты в предстоящей игре!»
Поставив портфель на стул, чтобы залетный гость не занял его место, Полещук быстро покинул кабинет, ставший теперь студией звукозаписи и вещания.
Двигаясь в сторону туалетной комнаты, которая на ближайшие 10–15 минут должна была стать его базой по аккумулированию информации, Полещук на ходу оголил антенну, спрятанную в нагрудном кармане пиджака, а в ухо вставил миниатюрную капсулу, заменявшую громоздкий наушник.
«Эх, судьба разведчика! – заулыбался от неожиданно пришедшей мысли Полещук. – Даже отхожее место в случае необходимости надо уметь превратить в исповедальню… И откуда только ни приходится черпать информацию!
Ну, давайте, хлопцы-дипломаты, начинайте исповедоваться, выкладывайте все, что у вас на душе – я, как духовник, готов принять все ваши сокровенные тайны! А грехи я буду отпускать вам за ломберным столом соразмерно вашей искренности…»
Закрыв дверь кабинки на щеколду, Полещук поудобнее уселся на унитазе и стал вслушиваться в реплики, которыми обменивались игроки.
После его ухода они должны были почувствовать себя в безопасности и, по расчетам капитана, хоть чуть-чуть, но пооткровенничать – остались-то все свои.
Ждать пришлось недолго. Уже через минуту перестала звучать картежная терминология, прекратилось и шуршание карт. Судя по всему, компаньоны приостановили игру, чтобы обсудить более важное событие: появление незваного гостя.
– Этот русский, он же – черт из катапульты! – вскричал поляк. – Нигде от них спасу нет!..
– А что, собственно, произошло, пан Войцех? – Полещук узнал голос консула. – Вам-то чем русские насолили? Через год вы в обнимку с ними будете праздновать тридцатилетие победы над Германией… Что-то я не совсем вас понимаю…
– Да ведь все русские, как один, работают на КГБ… Вы разве не знаете этого, герр Фогель? Он наверняка подослан сюда! – настаивал поляк. – Он же нас всех заложит, этот Леон! И тогда прости-прощай Гималаи и Непал… А у меня еще столько янтаря на подходе…
– Ну и что вы предлагаете, пан Каменский? Уж не хотите ли вы, чтобы я на правах главного разводящего в игре выпроводил его отсюда? – парировал консул.
– Нет-нет,
Предложение чешского дипломата звучало более радикально:
– Слушайте, господа, а что, если мы его подкупим, а?!
– Вы предлагаете дать ему взятку, так что ли, надо вас понимать, пан Любомир?! Да он швырнет вам в лицо ваши деньги! – запротестовал Каменский.
– Пан Войцех, вы, как всегда, бежите впереди лошади… Подкупить, дать взятку можно по-разному… Можно это сделать так, как предлагаете вы…
– Я?! Я до такого абсурда еще не дошел! Вы за кого меня принимаете, пан Любомир?! Я, видите ли, предложил дать русскому взятку! Вы, именно вы, предложили это сделать, а не я!! – возмущению поляка не было предела.
– Совершенно верно, пан Войцех, именно я предложил подкупить русского, но подкуп осуществить не в лоб, а исподволь… – нисколько не смутившись натиска Каменского, спокойно произнес чех. – Скажем, проиграть ему энную сумму, а? После этого у него пропадет всякое желание докладывать в КГБ о том, зачем мы здесь собираемся… Ну, каково?
– Ну что ж, это неплохая идея, – откликнулся консул. – Можно считать, что у нас уже наметился запасной вариант нейтрализации русского. Только вот в чем загвоздка, господа. Мы ведь ни разу не видели его в деле. А что, если он из разряда «везунчиков», что, если ему карта валом валит или, того хуже, он – шулер, а? В таком случае мы с вашим «подкупом исподволь», пан Гржинек, не то что в луже – в заднице окажемся! Молчите? То-то же! Надо сначала дать ему сыграть, предоставить возможность проявить себя, а потом уже хвататься за головы или… за бумажники!.. Вы-то почему молчите, герр Гольдман, будто вы не из нашей команды? Я, конечно, понимаю – вам не грозит проработка на партийном бюро и досрочная высылка на родину за посещение казино, поэтому вам не понять наших опасений, но вы же наш партнер! Неужели вам безразлично, что наша компания распадется?
– Я не разделяю ваших опасений, господа, потому и молчу… Раньше я считал, что незнание внушает оптимизм. Слушая вас, я пришел к другому заключению: ваше незнание внушает вам пессимизм и опасения… Вам, но не мне! Потому что я знаю о русском чуть более вашего! И уж никак не могу согласиться с господином Каменским, что Леон к нам подослан…
– Но откуда такая уверенность?! – вскричал поляк и, уже взяв себя в руки, спокойно добавил:
– Вы, герр Гольдман, что-то не договариваете… Уж будьте так добры, просветите нас, чтобы мы не громоздили тут нелепицы на небылицы… Поделитесь вашими знаниями о русском, вашей осведомленностью… Ну, невежды мы, что поделаешь!
– Вы преувеличиваете не только опасность, исходящую от русского дипломата, господин Каменский, но и мою осведомленность… Я не ошибся, сказав, что знаю о нем чуть более вашего… Но это «чуть-чуть» позволяет мне не согласиться с вашим видением русского атташе и с вашими выводами в его отношении… Одна случайная встреча подсказала мне, что наш новый знакомый – азартный и весьма увлекающийся мужчина… Полагаю, что он пришел сюда в поисках острых ощущений, а не для того, чтобы выследить, а затем сдать вас, пан Каменский, вашим партайгеноссе из парткома! Думаю, ваши опасения безосновательны…