Измена. Чужая истинная
Шрифт:
– Нет, а в чём, собственно…
– Присмотрите за Рулэндом, я на вас рассчитываю!
– Леди Алана! – Бораг, кажется, догадался, что я задумала, да только поздно. – Вам туда нельзя! Генералу Харду это не понравится!
Не дослушиваю его возражений, выскальзываю прочь за дверь. Олия была добра ко мне с первого же дня. Я обязана хоть что-то для неё сделать, попытаться докопаться до правды. Отчего-то я уверена, что если взгляну ей в глаза, то сразу всё пойму, что бы там ни говорили другие.
–
Не давая им опомниться, быстрым шагом иду прочь по коридору, по направлению к хозяйственному крылу и заодно к лестнице, ведущей в подземелья. Я слышала, что Олию держат там. Я быстро, туда и обратно. Сардар ничего не узнает. Именно так я думала, жаль, что всё пошло не по плану.
Первым делом, и правда, отправляюсь на кухню. Вниз по лестнице, несколько поворотов, коридор, готово! Я уже бывала здесь, поэтому без труда нахожу дорогу.
А вот дальше сложнее, дальше я не ходила, но знаю, что в подземелья ведёт дальняя лестница. Туда и направляюсь. В отсутствие хозяина жизнь в замке словно замерла, в коридорах пусто.
Наконец, я нахожу нужную лестницу. Вниз по ступенькам. Ниже и ниже. Запах сырости, крысиного помёта и мочи подсказывает, что я на верном пути. Передо мной железная дверь и четверо стражников в форменных мундирах.
Кажется, меня здесь никто не ждал.
– Миледи Хард? – лицо самого пожилого из них, с пушистыми седыми усами, вытягивается от удивления. – Кхм… Что… что вам угодно?
Узнал меня. Хорошо это или плохо? Сейчас проверим.
– Я хочу видеть Олию, свою горничную, проводите меня к ней.
– Кхм… – он озадаченно чешет затылок и переглядывается с остальными.
– Какие-то проблемы? – поднимаю бровь. – Или у вас имеются особые указания на этот счёт?
Понятия не имею, запретил ли Сардар пускать меня сюда. Очень надеюсь, что нет. Надеюсь, ему было не до того, да и вряд ли в голову пришло, что я потащусь в подземелья.
– Кхм… нет, – мнётся стражник.
Прищуриваюсь и понимаю: нужно дожимать, пока не передумал.
– Тогда почему я так долго жду? – повышаю голос и делаю шаг ему навстречу. – Генералу Харду это не понравится.
Имя Сардара действует на стражников волшебным образом:
– Конечно, миледи! Простите, миледи! Сейчас!
Он разворачивается спиной ко мне и принимается греметь ключами. Выдыхаю едва заметно – получилось!
Иду следом за ним мимо зарешёченных камер. Драконий Бог, сколько же их здесь!
Справа и слева кое-где раздаются шорохи и бормотание. Кажется, они не пустуют.
– Кхм, это тут, миледи, – стражник останавливается и показывает направо. – Отпереть не могу, нет у меня полномочий, да и ключей нет. Они все у начальника стражи.
Что ж, хоть так.
– Благодарю.
Его шаркающие шаги стихают, я поворачиваюсь к решётке. Замечаю ярко-рыжее пятно, метнувшееся из темноты, а в следующий миг железные прутья обхватывают девичьи пальцы:
– Госпожа Алана? – раздаётся знакомый тонкий голосок, и я вижу веснушчатое личико Олии.
На ней всё то же чёрное платье, лицо усталое и осунувшееся, только зелёные глаза и веснушки сияют ярко. Окидываю взглядом камеру у неё за спиной. Мда, из убранства одна лишь подстилка у стены, да шаткая ширма, за которой, вероятно, ведро для естественных нужд.
– Здравствуй, Олия, – отвечаю тихо и настороженно в неё всматриваюсь, пытаясь отыскать в ответном взгляде страх, вину, раскаяние?
Но вижу лишь искреннюю радость:
– Какое счастье, что вы живы! Я слышала, что и с вами, и с ребёночком всё хорошо! День и ночь я молилась Драконьему Богу!
Со стороны входа раздаются глухие голоса и лязгающий звук железа. Бог его знает, как скоро стражники сообразят, что мне здесь не место и выпроводят прочь. Снова поворачиваюсь к решётке и приближаю к ней лицо:
– Олия, у меня мало времени, – шепчу, внимательно вглядываясь в лицо девушки, – ответь мне, это сделала ты?
Спрашиваю, и пристально слежу за её реакцией. Зелёные глазищи распахиваются широко-широко, нижняя губка падает вниз:
– Нет! Что вы, госпожа? Да и зачем мне это? Я бы никогда не стала так поступать, я очень вам обязана! У меня бы рука не поднялась! Ещё и на беременную! Такой грех на душу! Нет, ни за что!
Прищуриваюсь, считываю её реакцию, сбивчивый поток слов, горечь и грусть во взгляде, и понимаю: я ей верю. Вздыхаю тяжело:
– В твоей комнате нашли мешок с гратнами, не знаю точно, сколько там, но говорят, как жалованье за десять лет.
– Что? – лицо Олии бледнеет, только веснушки сияют в полутьме. – Это не моё… Я никогда таких денег и в руках не держала!
Она обречённо прислоняется поникшей головой к прутьям решётки. Понимает всю безнадёжность случившегося. Молчим, каждая в своих мыслях.
– Как думаешь, кто бы это мог сделать? – спрашиваю на всякий случай, не особо рассчитывая услышать в ответ что-то дельное.
Олия качает головой:
– Понятия не имею, – отвечает безжизненным голосом.
Со стороны входа в подземелья раздаются тяжёлые шаги и грубые мужские голоса. Смотрю на Олию. Кажется, новость о мешке с деньгами окончательно её добила.
– Ладно, я что-нибудь придумаю, вот, возьми, – протягиваю ей свёрток с кухни, в котором свежий хлеб, кусок окорока, сыра и кувшин с молоком.
– Госпожа! – Олия порывисто обхватывает моё запястье, удерживающее пергаментный пакет. – Вы можете осмотреть меня всю! Каждый кусочек тела!