Измена. Его две половинки
Шрифт:
Глава 31
ГЕННАДИЙ
Тьма. Мне казалось, что в моем теле нет ни одного места, которое не болело бы. А когда пришло осознание, что со мной случилось, то душевная боль оказалась гораздо сильнее физической. Я четко понял, что Ирина в руках Загорского. Но самое страшное, когда понимаешь свою беспомощность что-либо изменить, что тело тебя совсем не слушается.
Я лежал не в силах пошевелиться и даже сомневался, а есть ли у меня дыхание. И вообще жив ли я или уже мертв. Амбалы Загорского тоже посчитали меня уже трупом
— Ну и кто из нас будет его четвертовать?
— Не я точно! — заявил один из них.
— И не я. А Базилио нас сам четвертует. Если мы руки этого журналиста жене не принесем.
— Могилу зови. Пусть он журналиста на «запчасти» разбирает. Он это любит.
Потом бугаи ушли, а я в ужасе понимал, что даже не могу открыть глаза, и все лицо затекло, не то что бы убежать или бороться за свою жизнь. Я лежал и отсчитывал минуты в надежде, что умру раньше, чем почувствую боль от топора или пилы. Чем они там меня четвертовать собирались?
И, признаться честно, я не верил в чудо, поэтому никому не молился. Хотя Ирина, видимо, верующий человек, а я — реалист. Поэтому прекрасно понимал, что погибну и ее не спасу. Больно, очень от этого больно, но такова жизнь.
Мне кажется, что потом я вырубился от гнетущей тишины, словно ушел в забытье. Но вдруг послышался свист колес, после этого знакомая кавказская музыка. Стрельба, а затем сигналы полицейских сирен. Я даже подумал, что где-то рядом сидит охранник и смотрит фильм про ментов.
Только когда раздались быстрые шаги, и, услышав незнакомые голоса, я понял, что внезапно спасен. Меня положили на каталку скорой, а затем я услышал голос Джауари:
— Брат! Ты живой! Хвала всем нашим богам, какие в мире есть! А где Анфиса?! Ты ее видел?! Она пропала! Я ее не нашел! Загорский сбежал!
Но я лишь выговорил:
— Ира...
— Да приведут твою Иру! Фиса где?! Она живая?!
Я слишком хорошо знал Анфису. Естественно, она живая, и такие, как Фиса, не пропадают. С Загорским она как рыба в воде. Еще гляди, без трусов его оставит и найдет себе на Канарах новую «крышу».
Через несколько минут я услышал визг Ирины, а затем ее плач. Это она увидела меня. Врачи пытались ее успокоить и пересадить в другую машину. Но Ирина категорически отказывалась и сидела рядом, не отпуская моей руки.
Я слышал всхлипы любимой женщины, но не мог что-либо ей сказать и даже на нее посмотреть.
***
Пришел я в норму через две недели. Только тогда мне разрешили выйти на улицу и погулять по двору больницы. Все это время Ирина была моей единственной сиделкой. Она реально выхаживала меня. Хотя врачи сомневались в том, что я вообще встану на ноги и останусь в здравом уме. Но я очень быстро заговорил, чем сильно их удивил. А затем и сам пошел, но выписывать меня из больницы никто не собирался. К тому же головные боли еще не прошли, и врачи ждали, пока полностью заживут все открытые раны. А у меня их оказалось очень много. В тот день мое бессилие было из-за того, что я просто истекал кровью. Меня чудом спасли, что даже Артур пошутил:
— Теперь
Правда, мой друг больше говорил об Анфисе. Оказывается, брат Артура прочитал то, что должен был отвезти в полицию. В то время Джауари выяснил, что Анфису насильно увезли в другой машине. Так как ее тачка осталась на парковке около клиники. Его родня быстро выяснила всю правду про Фису, Загорского, Ирину и меня, поэтому на общем собрании было решено спасать друзей. Но Артур подстраховался, подключив к этому делу своего товарища — полицейского.
Чудом они успели вовремя вытащить Ирину и меня. Однако самого Александра и Анфисы дома не оказалось, но всю охрану Загорского арестовали. Я написал свое заявление, Ирина тоже. Загорского словно след простыл. Но друг Артура по своим наводкам отметил, что Александр свою жену не оставит в покое и планирует вернуть ее. Сейчас от имени Загорского работали юристы и всячески его обеляли. Мол, приказа убивать Матвеева не было, Александр ничего не знал, мол, предоставьте доказательства. А жена Загорского приехала добровольно, и ведь не поспоришь.
Больше всего меня тревожило то, что полиция смотрела на Ирину, как на приманку. Они реально ждали, когда объявится Загорский, чтобы его поймать. А мы стали действовать в своем ключе: Ирина обратилась в суд на восстановление своих прав на наследство отца и написала заявление на развод.
Все это время мы жили в семье Джауари, так сказать, под их крылом. У нас с Иришей начался конфетно-букетный период, хотя сложно назвать наши встречи свиданиями. Они больше походили на дружеские посиделки. К тому же Ирина сильно стеснялась своего растущего живота. Хотя я делал все, чтобы показать, что для меня ее беременность не имеет значения, будем как-то жить втроем. Ирину сильно тормозило ее состояние, но я в каждом проявление ее внимание ко мне ощущал и любовь. Она обо заботилась так, что даже родная мать за мной не ухаживала.
Через три месяца мы даже успели забыть о Загорском. Ирину отказались разводить с мужем, так как Александр заявил, что хочет сохранить семью и ждет рождение малыша. Вот это нас напугало, все-таки мент был прав, Загорский не собирался отступать и в этот раз меня убьет точно.
Мало того, что у Ирины не было документов на наследство, из-за чего откладывали слушание суда. Поэтому как только меня выписали, и я смог без посторонней помощи ходить, то отправился прямо в дом ее тетки, чтобы взять у нее показания.
Элитная гостиница, лучшее место в ресторане и молодой человек рядом со зрелой женщиной, которая была престарелой копией моей Ирины.
Когда я увидел тетку, то забыл, зачем пришел. В моей голове был только один вопрос: как она могла?! Племянница ведь так похожа на нее! Своих детей у этой дамы не было, но могла бы принять Ирину, как дочь, и вырастить в нормальных условиях.
Но когда я услышал эту женщину, то все встало на свои места:
— А когда я с тобой переспала, голубчик?! Вот пьяная была! Я с очкариками не сплю! Ненавижу их!