Измена. Игра на вылет
Шрифт:
– Расслабься, милый. Всё будет хорошо, – оправдываю его поведение открытием клиники.
– Приехали!
Машина поворачивает к зданию, украшенному праздничными шарами.
Перед выходом бросаю взгляд в зеркало: поправляю причёску, проверяю макияж, сомневаясь, не слишком ли он яркий, разглаживаю несуществующие складки на своём платье и надеваю каблуки. В них неудобно, да и отвыкла за последнее время, но сегодня – без вариантов. Как и обещала мужу, выгляжу на миллион долларов.
Пока Артур паркуется, подхожу к клинике и замечаю
Воронов стоит у входа, окружённый врачами и журналистами.
Да, он одет с иголочки, и "наша иголочка", по моим скромным меркам, на его фоне выглядит дешёвенькой. Его костюм явно от кутюрье, сидит безупречно. Уверена, стоит он больше моей месячной зарплаты в больнице.
Гладко выбритое лицо сияет уверенностью, во взгляде – самодовольство.
Мне совсем не хочется с ним общаться, потому что мы давно определили – это скорее обязанность мужа, но он, заметив меня, слегка кивает, предлагая присоединиться к его компании.
Не хочу! Я и так устала от его дочери, когда та проходила у меня ординатуру, теперь ещё и его общество терпеть? Нет уж. С этой семьёй лучше свести общение к минимуму. По крайней мере у меня были именно такие планы после стройки.
Оглядываюсь по сторонам в поисках предлога сбежать. Например, можно сослаться на необходимость обсудить с мужем срочные вопросы, но Артура нигде не видно. Будто растворился по мановению волшебной палочки.
Подхожу к Александру Николаевичу и замечаю, как в его глазах появляется улыбка, когда взгляд скользит по мне. Буквально кожей чувствую, как он оценивает мою внешность.
– Здравствуйте, Марта Викторовна, – Воронов полностью поворачивается ко мне, отвлекаясь от журналисток. Его улыбка с безупречно белыми зубами сияет так ярко, словно он только что сошёл с обложки глянцевого журнала.
– Здравствуйте, – киваю, изображая вежливую улыбку.
Гляжу на него и, как всегда, ощущаю внутреннее отторжение. Ничего не могу с собой поделать. В нём всё... чрезмерно. Как, впрочем, и у всех членов его семьи. Жена – вся перетянутая пластикой, дочь – такая же искусственная. Мы с мужем в шутку называем их семьёй «манекенов» – тела и лица вроде человеческие, но какие-то ненастоящие. Для меня он слишком... идеален внешне. А вот что касается души... Здесь большой вопрос.
– Как вы? Волнуетесь? – учтиво интересуется он.
– Не без этого, – признаюсь, кивая. Бессмысленно отрицать очевидное. – А где ваша семья? Вы один приехали? – оглядываюсь по сторонам. – Такое событие…
– Жена вон там, – кивает в сторону напыщенной дамы, ведущей светскую беседу с нашими врачами, высокомерно задрав нос.
Киваю ей в знак приветствия, но она не отвечает мне взаимным жестом.
– А Лара... Лара где-то здесь должна быть. Может, в здание зашла, – озирается по сторонам, отмахивается без интереса. – Посмотрите, – широким жестом обводит территорию, – у нас, кажется,
Да, у него действительно всё вышло удачно. Особенно учитывая, что он вложил сюда только деньги – в отличие от нас. Мы же отдали проекту всё в буквальном смысле: муж – время и силы, мы оба – все наши сбережения. А я – ещё больше: время, силы, нервы и, в конечном счёте, душу. Я лишь молча улыбаюсь в ответ на его заявление.
– Ну что, начинаем? Только вас ждём!
– Да, давайте, – стараюсь говорить уверенно, но чувствую, как дрожит голос. – А то я уже устала волноваться, – из меня вырывается нервный смешок.
Зря, конечно, признаюсь ему в своих переживаниях. Наверное, подсознательно хочу зарядиться его уверенностью и позитивом, а не дрожать, как осиновый лист.
– Зря волнуетесь! – его улыбка становится ещё шире. – Я уверен, у вас всё получится! Кстати, речь подготовили?
– Какую речь? – растерянно спрашиваю, чувствуя, как учащается сердцебиение.
– Ну как же! Для журналистов, интервью, коллег. Для всей этой публики, что собралась сегодня, – кивает в сторону толпы врачей, журналистов, будущих пациентов и просто зевак.
– Но я думала, что говорить будете вы и Артур, – произношу я, чувствуя, как внутри всё сжимается от растерянности.
– Э-э-э, нет! Я в медицине профан.
Воронов назидательно машет пальцем перед моим лицом, слегка прищуриваясь.
– Это ваша зона ответственности, а я просто вложил деньги для получения прибыли. По крайней мере, именно такие договорённости были у меня с вашим мужем. С меня – капитал, с него – стройка, а всё остальное, включая умные речи, – на вас. Ну же, Марта Викторовна, соберитесь! Уверен, у вас всё получится!
Он делает вид, что подбадривает меня, но я прекрасно понимаю: это намёк на то, что выбора у меня нет. Придётся говорить самой, если Артур не появится в ближайшее время. И его, естественно, не интересует готова я к этому или нет.
Улыбка Воронова широкая, почти дружелюбная, даже слащавая. Но от такой сладости подташнивает – слишком приторно.
– Кстати, где ваш супруг? – Воронов озирается. – Он же тоже бывший медик, знает всю эту профессиональную терминологию. Я рассчитывал, что он... скажет что-то мощное, запоминающееся. Типа "будем бороться за каждого пациента", или "не допустим смертей на операционном столе".
Наш партнёр сжимает кулак в выразительном жесте, изображая речь и импровизирует на ходу.
Что за бред...
– Нет, так говорить точно не стоит, – быстро мотаю головой. – Это лишнее. Ладно, справлюсь сама, если не найду его. Я разберусь, не волнуйтесь, Александр Николаевич.
Снова оглядываюсь в поисках Артура, используя момент хочу сбежать, чтобы прекратить этот разговор.
– Вот и славно. Пусть кто-то найдёт его, а мы начинаем. Время – деньги!
В его голосе проскальзывает раздражение. Глядя на часы постукивает пальцем по ним.