Измена. Испорченная свадьба
Шрифт:
– Прямо так и заявил?
– оборачиваюсь к ней.
– Да. Еще про ребенка что-то говорил. Наследника. Что-то про какое-то условие завещания моего отца. Прости, я в тот момент была слишком напугана.
На ее лице отражается досада. А я вдруг понимаю, что пусть эта девушка и выглядит, как хрупкий цветок, пусть ее хочется оберегать и защищать, она все-таки не настолько слабая, как мне показалось вначале. Похоже, гены Ланского не пропали даром.
– У меня есть хорошие юристы и нужные связи, - заверяю ее.
– Но для начала, конечно,
Встречаемся взглядами. Ловлю себя на каком-то дежа вю. Будто электричество между нами образуется буквально из ниоткуда. Вот только что обсуждали детали делового сотрудничества, и хоп - уже увязаю в ее глазах.
Лида смотрит недоверчиво, опасливо. Она явно нервничает, словно боится опять ошибиться.
Оно и понятно - с такими-то родственниками.
– Вова, я понимаю, что я для тебя человек посторонний, и у тебя своя цель, но я прошу - если вдруг ты передумаешь или изменишь свое решение, пожалуйста, скажи мне об этом честно.
Ее уязвимость отзывается во мне против воли. Я не хочу это. Мне не нужны эти чувства, эмоции. Я слишком много хлебнул раньше и дал себе слово не подпускать никого близко. Но с Лидой… Черт, с ней все идет совсем не так.
И я чувствую, что начинаю терять границы, которые когда-то выставил, чтобы обезопасить себя, чтобы больше не получить удар в спину.
– Хорошо…
Она улыбается. Едва-едва. Но даже этого хватает, чтобы напряжение ослабло.
В дверях мы сталкиваемся, и эта неловкость вновь провоцирует ненужные мысли. Осаживаю себя, напоминая, что даже если допустить возможность связи между мной и Ланской, пусть и временной, вряд ли после того что выкинул мой брат ей захочется…
– А где мои вещи?
– Дальше по коридору, дверь справа.
– Но это же… - Лида растерянно оглядывается на меня, когда заходит в комнату.
– …спальня.
– И? Ты что-то имеешь против?
В ее глазах мгновенно отражается испуг. Сама Ланская бледнеет и даже делает шаг в сторону.
– А ты… Ты тоже здесь будешь ночевать?
Слышу отчетливую панику в ее словах. Это неприятно задевает - неужели она меня считает таким же, как Гена?
– Конечно, нет. Мне есть, где спать. Просто подумал, тебе будет здесь удобнее, - выдаю какую-то идиотскую версию. А заметив облегчение в глазах Лиды, раздражаюсь еще сильнее.
Ну, какого же черта?! Да что со мной сегодня такое?
– Договор, - напоминаю, чтобы как-то уйти от щекотливой темы.
Вообще говоря, я не задумывался, почему принес сумки именно сюда. Просто сделал потому что… Да потому что сделал, и все!
– Да, конечно. Я сейчас!
Она копошится у своих баулов, а затем достает весьма увесистую папку. Ну, кто бы сомневался.
– Вот.
– Я посмотрю. Возможно, все на так плохо.
Разворачиваюсь и выхожу в коридор.
– А я?
– Что ты?
– Что мне делать?
– Отдыхай, - бросаю и сваливаю, чтобы не ляпнуть еще что-то неуместное.
На хрен. Лучше займусь
Следующие два часа я сижу над брачным договором. Лида меня не беспокоит - благо, квартира довольно просторная, и комнат здесь целых три. Спасибо Адаму - подогнал недвижимость.
По всему выходит, что мать Лиды подготовилась очень хорошо. Годы брака с Ланским не прошли для нее даром. Так хитро составить документ надо еще постараться. Так уж вышло, что мне пришлось овладеть не только экономическим образование, но и прокачаться в юридической сфере. Мне, конечно, далеко до специалистов Штерна, но кое в чем я все же разбираюсь.
И вот то, что я вижу в этих бумагах, можно назвать только одним словом - кабала.
Мне реально жаль Лиду - ее интересы здесь не просто затронуты. Они растоптаны буквально в каждом пункте. Интересно, одобрил бы такое ее отец, будь он жив?
Переворачиваю очередной лист, готовясь дальше удивляться цинизму Елены, как вдруг торможу на паре пунктов.
Либо я уже вижу надежду там, где ее нет, либо… Либо у нас есть неплохие шансы вытащить Лиду из этого дерьма не просто с минимальными потерями, но и вообще без них.
Достаю телефон и набираю Адама:
– Похоже, я нашел кое-что. Нужен хороший юрист.
– 14 Лида -
Рядом с Володей я чувствую то, что, по идее, чувствовать не должна. И эта ситуация со спальней. Вдруг это все-таки намек? Вдруг он таким образом хотел, чтобы я… Что?
Расплатилась за его помощь? Но ведь сам сказал, что в этом смысле я его не интересую.
Да и, честно говоря, после того, как сегодня повел себя Гена, немного страшновато оставаться наедине с мужчиной.
Власов уходит в другую комнату, прикрывает за собой дверь, и я не рискую соваться к нему. Да и зачем? Я не юрист. Какая из меня помощница? Только показывать свою несостоятельность.
Наверное, никогда еще я так остро не ощущала собственную никчемность. Может быть отец был прав, когда говорил, что мои танцы - бесполезное занятие. Если бы я увлекалась экономикой или юриспруденцией, сейчас бы не была такой беспомощной.
А так... Что я могу?
Промаявшись час, ухожу на кухню, решив сделать хоть что-то полезное. Хорошо, что с продуктами здесь дело обстоит не так уж плачевно, как подумала изначально - все-таки холостяцкая квартира.
Из меня тот еще шеф повар, но когда была жива бабушка, она научила меня немного готовить. Так что я занимаюсь именно этим - пытаюсь приготовить ужин, чтобы занять руки и отвлечься от грустных мыслей.
Конечно, выходит так себе. То и дело возвращаюсь к разговору с дядей. Вспоминаю то отчаяние, что испытала, когда поняла, что именно он делает.
Я даже не сразу слышу, что звонит мой телефон. Только когда мелодия затихла, а затем повторяется вновь.
На экране высвечивается “мама”. И внутри все замирает.