Измена. Истинная двух врагов
Шрифт:
А она, спохватившись, поднимает бретельку и поворачивается ко мне лицом.
– Сакар… Это… – растерянно блеет и закрывается руками.
Останавливаюсь впритык и подцепляю ее подбородок пальцами, чтобы не прятала взгляд. Во мне такая ярость просыпается от догадок. Если они подтвердятся, то на одного оборотня станет меньше на нашей земле.
– Кто это сделал? – спрашиваю с нажимом.
Она вырывается и отворачивается. Перехватываю за плечи, бережно, боясь сделать больно. Сейчас плохо себя контролирую, а навредить
– Хелена! – рычу и настаиваю.
– Сакар, никто мне ничего не сделал! – взрывается в ответ с каким-то затаенным отчаянием в голосе.
И после таких интонаций она хочет, чтобы оставил ее в покое?
Не наказал обидчиков?
– Ты пробыла в стае несколько дней и вернулась вот с этим… – запинаюсь, так и не подобрав правильных слов. Но они не нужны, она прекрасно знает, что увидел. – И я должен поверить, что все в порядке?! – повышаю голос, чтобы достучаться до этой упрямицы.
– Если ты намекаешь на Морада, то спешу тебя успокоить, это не он сделал.
– Защищаешь его и врешь? – припечатываю жестко, и она вся сникает.
Запала у нее хватило на пару минут, а теперь она вся скукожилась и кажется такой маленькой и ранимой. До сих пор не понимаю, как в ней все это совмещается.
– Это действительно не он, а я сама, – тихо произносит и упирается лбом мне в плечо.
Хелена тихонько дышит какими-то странными рывками. Будто воздуха ей катастрофически не хватает и готова расплакаться. Но слезы – это ведь не про нее.
Или такой надлом случился, что и они просятся наружу?
– Хелена, объясни все нормально или я за себя не ручаюсь, – мягче и тише произношу и задерживаю дыхание.
Нельзя постоянно давить, она должна сама захотеть раскрыться.
– Сакар, это только между мной и Морадом. Слишком личное задевает, – вместо ответа она опять упрямится.
Отодвигаю ее за плечи от себя и разворачиваю лицом к зеркалу, возле которого мы так и продолжаем стоять. Ловлю в отражении ее растерянный взгляд и, схватив двумя руками края сорочки, рву. Теперь могу рассмотреть все без преград.
Кладу руку ей на плечо, чтобы не вздумала сопротивляться или отвернуться, а второй провожу вокруг стертой кожи на спине. Синяка еще не видно, значит, все произошло недавно. Дотрагиваться не смею, ей наверняка будет больно.
Хотя спорный вопрос, что сильнее: боль душевная или физическая.
У меня сердце разрывается и плачет кровавыми слезами, видя такое. Но это еще не конец. Сцепляю зубы, выдыхаю воздух со свистом, когда осматриваю багровые кровоподтеки на боку. Если на спине царапины, то здесь все намного плачевнее.
Если бы от моих прикосновений ей стало легче. Отдал бы все на свете, чтобы сейчас оказаться целителем. Но, увы…
Сбрасываю с ее плеча остатки сорочки и рассматриваю руки. На локтях тоже ссадины и стертая кожа. Отодвинувшись, осматриваю ноги, и каким-то чудом они
– Это личное? Это между вами? Он что, руку на тебя поднимает? – рыча каждое слово, произношу и впиваюсь цепким взглядом в ее глаза.
От такого предположения она дергается, но не отворачивается.
Задел за живое?
Ткнул в правду?
– Если я расскажу, ты обещаешь ничего не предпринимать? – робко ставит условие, хотя сейчас ей лучше начать рассказывать.
– Смотря, что ты мне расскажешь, – даю понять, что бездействовать не буду.
Хелена поворачивается ко мне лицом, видимо, пытаясь закрыть красоту на своей спине, но забывает про зеркало. Стараюсь не смотреть в отражение, а то озверею и, не дожидаясь ее ответа, перемещусь в стаю оборотней.
– Сакар, – произносит с придыханием и кладет руку мне на щеку. Фиксирует взглядом и продолжает: – Морад слишком быстро бежал в образе волка, а я была сверху. Тогда не было другого выхода. И это мое осознанное решение, – делает глубокий вдох. – Мне нужно было его остановить, и я разжала пальцы и скатилась на землю. Поверь мне, он ничего не сделал, я сама так решила.
Прижимаю ее ладонь своей и не верю в услышанное.
Она сама напросилась на такие раны?
Сама себя подставила?
Но зачем?
Что должно было происходить с оборотнем, чтобы Хелена пошла на такие крайние меры?
Не верю, что он просто так не останавливался. Здесь скрыто гораздо большее. Просто ведьмочка не хочет рассказывать.
– Ты не расскажешь мне всего? – уточняю на всякий случай, хотя и так уже это понял.
Она натянуто улыбается, а потом в ее глазах мелькает что-то озорное. Вот это поворот. Интересно.
– А ты бы хотел, чтобы я рассказала ему про твои секреты? А? – спрашивает задорно и склоняет голову набок.
Это в ней проснулась плутовка?
Или опять обманывает и показывает себя ненастоящую?
– Подходящего времени, чтобы подколоть меня и подловить, ты не нашла? – без тени улыбки на лице отвечаю, но она не сдается.
Прислоняется ближе, так, чтобы мы соприкасались телами. И, встав на носочки, шепчет возле уха:
– Чтобы подловить тебя, всегда время подходящее, – тут же пытается отстраниться, но не даю.
Прихватываю за волосы на затылке и удерживаю в этой позиции. Только с одним изменением – наши лица теперь напротив друг друга.
На ее губах легкая улыбка. Но я-то понимаю, что это скорее издевка, и от этого теплеет на душе. Если она начала язвить, значит, не все так страшно.
– Столько секретов знаешь… – стараюсь смотреть ей в глаза, но взгляд соскальзывает к губам. – Моих, – выдыхаю воздух в ее приоткрытые губки, – оборотня, – тихо рычу. – Если до тебя доберутся наши враги, то быть беде, – усиливаю хватку на волосах, а она фыркает.