Измена. Кто третий лишний?
Шрифт:
– М—м, идет!
– откликнулась я.
– Хорошо!
– Оля потерла руки и добавила: - Ты права… у нас с Виктором, кажется, завязались отношения. Мы на днях даже были… на свидании, - добавила она и ее щеки опалил румянец.
Началось все, как ни странно, с беды. Когда парни Сережи, которых он нанял, избили Белова, на помощь к нему пришла Ольга. Смерть мужа тогда, полгода назад, она восприняла, как избавление. И с нее даже словно бы морок какой-то спал. Она забрала себе Матвея, заверив Виктора, который угодил в больницу, что мальчик будет под присмотром. С этого началась их теплая дружба, переросшая, как
– И как вы все успеваете?!
– рассмеялась я.
Конечно, Белов частенько наведывался в гости к Оле, но совместные походы в рестораны (или куда они там ходили) как-то прошли мимо меня.
– Долго ли умеючи?
– тоже расхохоталась подруга.
– А теперь ты рассказывай, что у вас с Алексеем.
Я тут же перестала веселиться. Ольга коснулась той темы, которая для меня была весьма острой.
– Ничего, - просто ответила я, пожав плечами и новым глотком чая стирая горечь, которая появилась на кончике языка.
– С тех пор, как ты его оттолкнула… ничего?
– уточнила Оля.
Я помотала головой. Оттолкнула - вот именно это я и сделала! И сейчас, положа руку на сердце, очень об этом сожалела… Сперва мне все показалось правильным, и вовсе не разница в возрасте была виной тому, что я тогда испугалась. Алексей ведь все это время был для меня словно отец… и вдруг вот такое! Но чем больше времени проходило, тем сильнее менялись мои ощущения и чувства. Бывший теперь уже свекор больше ни словом, ни жестом не коснулся ни того поцелуя, ни вообще наших с ним отношений, которые сейчас были весьма отстраненными и прохладными. Он все так же обожал внучек, общался со мной, казалось, как и прежде, но что-то неуловимо изменилось.
– Да. Ничего, - ответила я.
И мы с Ольгой синхронно вздохнули.
Вечером этого же дня, когда уложила девочек, набегавшихся на улице так, что даже я, глядя на них, испытывала чувство усталости, мне позвонил Алексей. Делал он в последнее время это довольно часто - мы обсуждали Сергея и его состояние, он даже связывался с Ярославой, чтобы узнать, не нуждается ли в чем-то сын или она сама. Сергей и Яся переехали в другую страну, где мой бывший муж попал в руки хорошего реабилитолога. Еще Алексей справлялся, как там Катя и Лиза, брал их себе на выходные или праздники… Но на этом все… И сегодня, после разговора с Ольгой, я поняла, что хочу в этом что-то поменять. Если, конечно, не поздно… Ведь Алексей был очень привлекательным мужчиной чуть за пятьдесят, у него от поклонниц отбоя могло не быть! Эта мысль, которая пришла мне в голову столь внезапно, вдруг ошарашила настолько, что я аж подскочила и стала расхаживать по комнате, сжав в пальцах телефон.
– Ань, ты меня слушаешь?
– донесся до меня голос Алексея.
И снова показалось, что он говорит со мной как с чужой!
– Да, Леш… Я тебя слушаю, - ответила, отметив про себя, что вот этот переход на ты был единственным, что нас хоть немного сблизило за прошедшие полгода.
«А чего ты хотела, Аня? Сама виновата!» - заявил внутренний голос.
– Хорошо. На какое число брать билеты? Я поговорил с Олей, она и ее няни присмотрят за Катей и Лизой.
Я остановилась и сделала вдох-выдох. Охваченная совсем не теми мыслями, я прослушала напрочь, о чем говорил Алексей!
– Еще раз повтори, пожалуйста, - попросила его.
– Какие билеты? Куда?
В
– У тебя все в порядке?
Захотелось ответить, что нет… не в порядке, но я лишь сказала:
– Да, все хорошо. Так куда билеты?
– Я же сказал… Хочу слетать к Сергею. И прошу тебя полететь со мной… Понимаю, что у тебя может возникнуть нежелание…
Он не договорил, когда я, сочтя это шансом не только обговорить все, что меня волновало, наедине с Алексеем, но еще и закрыть гештальт прошлых отношений, его перебила:
– Я согласна! Конечно, летим…
10.2
Путь сначала до страны, а потом до клиники, где сейчас находился Сергей, прошел странно. Мы с Алексеем если и общались, делали это исключительно по делу. Меня это нервировало. Но не говорить же с ним о чем-то личном среди толпы людей!
А еще я боялась… Боялась, что своим выкриком «Не нужно так больше никогда делать!» поставила черту, перейти которую не смогу никогда, как бы этого ни хотела. Как бы ни желала вернуть тот поцелуй…
– Я пойду один, хорошо?
– спросил меня Леша, когда мы добрались до двери в палату, где проходил реабилитацию его сын.
Я кивнула. Ко встрече с бывшим мужем была с одной стороны готова, с другой - не представляла, как она пройдет. Испытывала ли я жалость к Никольскому? Нет. Я верила в то, что рано или поздно он встанет на ноги. Но чего мне было действительно жаль - это тех отношений и чувств, что когда-то были между нами. Нет, я не хотела их возвращения! Я просто не могла понять, как все то, что у нас было, переросло в ненависть.
Сидя на металлическом сидении в коридоре, я прислушивалась к себе и пыталась извлечь наружу те слова, которые мне хотелось сказать бывшему мужу. Не знала, что испытаю, когда увижу его в инвалидном кресле. Как отреагирую? Наверное, стоит рассказать ему про Катю и Лизу. Про их успехи и достижения за последние полгода. Младшая, например, теперь бегло читала. А старшая вовсю готовилась к школе. И хоть Сережа иногда созванивался с дочерьми - это было вовсе не то же самое, что видеть их и общаться воочию.
– Он тебя ждет, - сказал Алексей, который вышел из палаты сына через десять минут.
Я кивнула, поднимаясь. По лицу Леши было невозможно что-то понять, но я надеялась, что их разговор прошел в спокойном ключе.
– Я останусь с Сергеем наедине?
– задала вопрос и тут же поняла, что прозвучал он глупо.
– Да. Сын просил, чтобы ты пришла одна.
Алексей отошел и занял то место, с которого я поднялась. Я же после некоторого колебания зашла в палату бывшего мужа. И остановилась на пороге. Возглас, который уже готов был сорваться с губ, удалось сдержать. Одно дело представлять себе Сергея вот таким, и совсем другое - видеть его собственными глазами.
– Привет, - поздоровалась я, и Никольский резко обернулся.
Он сидел и смотрел в окно. Здесь подоконники были устроены так, чтобы находящемуся в инвалидном кресле человеку было все видно.
На лице Сергея появилось такое выражение, словно он сейчас, в данную минуту, испытывал боль. Он развернул кресло так, чтобы быть со мной лицом к лицу, и раскинул руки, как бы говоря:
«Смотри, что со мной стало. Я достаточно наказан?»
При этом губы его искривились от горькой, полной безысходности улыбки.