Измена. Любовь на осколках
Шрифт:
— Даже так? Ты решила прилюдно отказаться от оплаты? Мы не на тиндеровском свидании, ты все еще моя жена. И будь добра, веди себя соответствующе — вена на его лбу стала заметна и пульсировала. При желании можно было бы измерить пульс вот так на расстоянии. Голос обретает метал и становится громче. Вот оно. Я знаю что твое спокойствие, Багров, всего лишь маска.
— Да, вот так. Я скоро стану свободной женщиной и пора привыкать платить за себя. На развод я подам в любом случае. Я просто не понимаю зачем тебе тянуть? — беру свой кофе и отпиваю, жмурясь от удовольствия как кошка.
— Наш развод принесет только проблемы. Это невыгодно ни с финансовой точки зрения ни с репутационной. Ника, ты взрослая умная женщина. Ты прекрасно знаешь всех моих коллег и их семьи. Неужели ты думаешь что никто в этих семьях не трахает помощниц? Их отбирают только по этому профилю. Их жены прекрасно осведомлены о похождениях своих благоверных. Только это всех устраивает. Жены получают свои новые тачки и бриллианты, просят уволить спалившуюся девочку и ее преспокойненько меняют на новую. До следующей машины и бриллиантов. И все счастливы.
— Мне не нужны ни машины ни бриллианты, — я в курсе о чем он говорит. Это не новость, это обычная жизнь тусовочки таких семей. Но слезы защипали в глазах. Горло предательски пересохло, а нос защекотал. Нельзя плакать, только ни при нем. Он же как пиранья при виде крови — увидит слабость и растопчет с остатками уверенности в себе.
Почему мне стало больно? Просто я никогда не думала что мы такие. Что я такая. Что меня можно променять на кого-то временного. Что со мной можно расплатится дорогими подарками за покорность и молчание. Я смотрела на этих женщин и сочувствовала им, хотя они не выглядели несчастными. Дамы хвастались друг другу на корпоративных обедах как нанимали детективов, ловили мужей с поличным и требовали расплаты и покаяния. Но никогда не разводились. Они хвастались друг перед другом размером «выкупа» своей гордости и продолжали так жить. Я даже как-то пошутила в разговоре с Кириллом, что для жен его коллег такие расследования — единственное веселье, оставшееся в браке.
Мы никогда не станем такими. И вот, сейчас мне осталось только набрать одну из этих дам за контактами ювелира. Принимайте в клуб, получается? Черта с два!
— Я дам тебе время, Ника, а ты хорошо подумай. Не торопись, пожалуйста.
— Я все решила. Я хочу уйти.
— Мы можем рассмотреть более комфортный для тебя вариант брака… — начинает Кирилл, готовясь перечислять списки моих особенных условий «содержания».
— Ты меня не слышишь. Я не хочу быть твоей женой. Мне нужно ехать, доберешься сам? Я видела за нами мелькал твой водитель, он наверняка где-то рядом.
— Ника, ты можешь очень сильно пожалеть. Ты не готова к самостоятельности.
— О! Ты не представляешь, как я готова! Я просто мечтаю о ней!
— Ну что ж, посмотрим. Я предлагал тебе гуманный выход. Посмотрим, насколько ты готова к долгожданной свободе. Варианты решения без жертв тебя не устроили, значит пойдем по сложному пути. — Кирилл берет телефон, звонит водителю и удаляется в сторону ближайшей остановки.
Получается опять последнее слово за ним?
Девятая
Ненавижу когда он прав. А он прав и во многом. Задумывались ли вы, находясь в сладкой неге счастливого брака, о том, что там за ним?
Вряд ли, вы же выходили замуж не для того чтобы разводится. Вот я точно не планировала развод. Мне казалось что все эти сложности и скандалы с мужем — это типичный брак. Так у всех. И убежать значит проявить слабость. Если ты захотела уйти от мужа, когда обнаружила, что близкие друзья отдалились (по его инициативе), что твое финансовое благополучие это заслуга мужа и вообще, дышать и жить ты можешь только когда у вас мир и благодать — значит и нечего было семью заводить.
Когда он в настроении — я самый счастливый человек на свете. Я готова творить, создавать новые ароматы, изучать новые границы восприятия парфюма и вообще… я тогда счастлива. Вернее, я думаю что я счастлива.
Когда муж приходит с работы и первым делом идет к коллекционному виски и бокалам, я сжимаюсь в комочек. Что-то случилось, он не в настроении. Может просто молчать весь вечер и не обращать на меня внимание. А может воспринимать меня как красную тряпку — посмотрела осуждающе, пришла поздно, не встретила с работы, вела себя вызывающе на ужине у Романовых, спорю с мужем при его гостях.
Молчаливый уход в спальню или ночует в кабинете — значит я спасена. А вот бокал летит в стену — значит сегодня вечер одного актера, а мне нужно быть или зрителем или придется принимать активное участие в действии.
Мы обязательно мирились. Он всегда объяснял причину своего настроения. И мне вроде даже казалось что все логично. Сделка не удалась. Авария на строительстве. Кто-то пожаловался в прокуратуру на срывы сроков строительства. Или из последнего и самого серьезного — ему кажется что я не уважаю его. Почему? Не одела кольцо в театр, которое он дарил недавно. Перестала носить обручальное. Не слушаю, когда он ко мне обращается. Киваю и делаю то, что решила сама, а не он. И вообще, не люблю.
А люблю?
Глядя на все эти метания, Сонька пыталась подсунуть мне психолога. Я была категорически против. Очередное мое неверное решение.
Стоит ли говорить, что всеми финансовыми вопросами в семье занимался муж?
Я не сижу дома, у меня свое дело. Маленькое, но очень любимое. Кирилл всегда считал это тратой времени и средств, а иногда вовсе дорогим хобби.
До тех пор, пока я не получила первый крупный заказ. И свой первый гонорар. Это его напрягло и он пытался активно мне «помогать». Например, с поиском нового помещения под лабораторию.
Так вот к чему я все это… только что я получила сообщение от своей лаборантки:
«Вероника Андреевна, тут к нам собственник зашел. Сказал что нужно освободить помещение. Край, завтра вечером. Что делать?»
Ищу номер этого шустрого старика.
— Герман Валерьянович, это Ника Багрова, парфюмеры. Скажите, что там с помещением? У нас договор с вами еще на полгода. И мы обсуждали продление текущих условий.
— Здравствуйте, Ника. Ну у нас поменялись условия, мне нужно это помещение. Я продаю весь корпус. Уже есть покупатель.