Измена. Магическая кухня попаданки
Шрифт:
Мимо меня прошла компания мужчин, заваливаясь внутрь, и я шарахнулась в тень. Еще их внимания мне не хватало! Но остаться незамеченной с кричащим младенцем на руках сложно. И я услышала грубое и сальное:
– Эй, красотка, а ты чего здесь стоишь одна? Пошли с нами! Погуляем?
– Так она с малым, не видишь, что ли? – замялся один из мужчин.
– Ой, а та рыжуха Кэт из дома разврата, вообще, с двумя! В соседней комнате положит, делов-то! Пошли, куколка?
– Я н-не… н-никуд-да с вами не пойд-ду! – от холода у меня зуб на зуб не попадал.
– Ты смотри!
Остальные загоготали. Я еще сильнее задрожала от холода и ужаса.
«Нужно было все-таки идти к Алену! Вот бы он снова оказался здесь! И спас меня, как тогда! Все бы за это отдала!» – с отчаяньем пронеслось в голове, и тут раздался громкий окрик:
– А ну, отошли от нее!
Глава 3
На пороге таверны стояла невысокая круглолицая девушка со светлыми волосами, убранными в пучок на затылке. Одета она была просто: белая рубашка, заправленная в красно-коричневую юбку, да фартук с простенькой вышивкой поверх. В руке моя нежданная спасительница держала полотенце, которым замахнулась по ближайшему мужлану.
– Отошли от девочки! Не то скажу, и вам сегодня наливать не будут! – пригрозила девушка.
Угроза подействовала. Всю компанию как ветром сдуло.
– Спасиб-бо… – прижимая к себе Патрика, выдавила я.
– Да ты вся дрожишь! – ахнула моя спасительница. – Еще и с ребенком! Простудишься же!
– А мне некуда идти! – всхлипнула я.
– Пошли со мной! – она затянула меня за руку внутрь. – Обогреешься, а там посмотрим. Меня Элизабет зовут, мой муж – хозяин этой таверны.
– Бел, – пискнула я.
Элизабет провела меня к неприметной двери, за которой находилась кухня. В лицо сразу повеяло теплом. Ведь здесь ярко плясали язычки пламени в очаге. Над ним находилась закопченная плита. От нее тянуло ароматом жареным маслом и тушеной капустой: на большой сковороде скворчали пирожки. Вокруг стояли столы, вдоль стен находились шкафы и полки со всем необходимым. В углу громоздились мешки с крупами и деревянные ящики с овощами. Пока я осматривалась, Элизабет принесла мне стопку одежды.
– Так, Бел, держи. Это сухая одежда, подвяжешь поясом – и сойдет. А в это одеяльце малыша заверни, не то простудишь еще его! А я побежала, ты видела, что на улице творится? Посетители так и прут, лишь бы не мокнуть под дождем! И всем подай горяченького. А у меня одна из девочек сегодня к родне в деревню уехала, а вторая заболела! Мне хоть разорвись!
Сунув мне платье и одеяльце, Элизабет схватилась за деревянную лопаточку, чтобы снять пирожки в большую миску.
– Так давай я помогу! – с готовностью вызвалась я, стараясь перепеленать Патрика как можно быстрее, чтобы окончательно не продрог. – Что нужно делать? Может, приготовить что-то? Только рецепт дай!
– Да какой рецепт! Мы тебе что, королевская кухня? – махнула рукой Элизабет. – Ты их морды видела, пока по залу шли? Замерзшие и голодные! Лишь бы горячего
– Конечно! Ты просто чудо, Элизабет!
Я потянулась обнять ее, но она ускользнула, держа в руках миску с пирожками, и поспешила к двери.
– Все-все-все! Приступай, а я пошла! Не то меня саму сожрут!
Элизабет ушла, и я наскоро переоделась в сухое. Отбросив назад мокрые волосы, я уложила Патрика в плетеном кресле недалеко от огня, чтобы было теплее. Малыш сразу притих и задремал. Вымотался, бедненький… Ну, ничего! Теперь мы точно не останемся на улице на ночь!
Я окинула взглядом кухню и, кое-как сориентировавшись, принялась за готовку. В огромную почерневшую сковороду я нарезала картошки, обжаривая с лучком. А пока там все готовилось, принялась за первое блюдо. Холодильника не обнаружилось, мяса в нем, соответственно, тоже, а брать что-то соленое и сушеное до страшной степени я побоялась.
В большой чугунный котелок, полный подсоленной воды, отправилась порезанная картошка и стаканчик промытого риса. Пока все это закипало, я взялась за зажарку. Накрошила ломтиками морковку, бросив в бойко скворчащее масло, сыпанула специй из тканевых мешочков, бросила лавровый листик. Соленых огурцов здесь не обнаружилось, зато я нашла овощи, похожие на наши земные кабачки. И вспомнив, как летом подменяла ими огурчики в рассольнике, порубила кубиками. А когда все обжарилось, добавила туда томата, после чего выложила в котелок.
Готовка уже подходила к концу, и тут мне на глаза попался пирожок, оставленный мне Элизабет. Надо же, я и не заметила сразу! Он, конечно, почти остыл, но я проглотила его, едва жуя. И улыбнулась, зажмуриваясь.
– Какая хорошая девушка… – проговорила я. – Мы пропали бы без нее, Патрик! Может, дать ей что-нибудь из драгоценностей, взятых из дома? Так еще начнутся расспросы, что это и откуда… Вот бы как-то помочь ей по-настоящему, отблагодарить!
Кончики пальцев закололо. Мои глаза удивленно распахнулись, и я ойкнула, вскакивая с табурета, на который присела. Он с грохотом упал на пол. А с моих пальцев сорвались золотистые искорки. Они взлетели в воздух, закружились небольшим вихрем, а потом ухнули в котелок с едой.
Я с опаской подошла ближе. Но варево просто булькало и никакой магии не проявляло.
– Ну, и что это было? – пробормотала я.
– Бел, у тебя готово?! – дверь открылась, и внутрь всунулась голова Элизабет.
– Да, но… тут что-то заблестело и…
Элизабет махнула рукой.
– Давай скорее! Нужно подавать! Поможешь мне в зале? Там еще людей привалило!
«Может, мне показалось?» – с сомнением покосилась я на котелок и выбросила увиденное из головы. А зря.
Я вышла в зал, держа поднос, на котором стояла тарелка ароматного супа и лежало несколько ломтиков хлеба. К нему я приготовила еще и соус, найдя какой-то аналог нашего земного майонеза и прогрев его со смесью местных трав, чтобы специи пустили цвет и аромат.