Измена. Мама на Новый год

Герц Анна

Он громко хлопает дверью, а кажется в моем сердце хлопает эта дверь. Страшно так и больно. До слез. До истерики. Это самая больная истерика, когда плакать хочется. До жути, в сердце океан слез, а в глазах их нет и страшно. Ладони вспотели, а тебе кажется, что внутри у тебя целый мир рухнул.

Опускаюсь на пол и прижимаюсь к стене. Как же больно. Даже позвонить некому. Все подруги пафосные, с новой жизни, у кого связи, деньги, а подруги из старой жизни отошли, Макс все время твердил они нам не нужны. Они деревенские, ни нашего круга. Так я Аню

потеряла, а следом и Ленку, они остались в поселке и, наверное, были счастливы, только отношения со временем сошли на нет.

Девочки никогда не скрывали от меня что недолюбливают заносчивого высокомерного Макса, а Макс в свою очередь твердил что эти нищебродные наседки нам не пара.

В итоге я осталась одна и сейчас понимала, как звонкого смеха Ленки не хватает и поддержки грубоватой, но такой нужной мне Ани.

Встаю и медленно иду на кухню, так напиться хочу и лечь не вставая. Ничего не хочу, больше ничего, даже сил ему звонить нет, я прекрасно знаю, что Настя никакая его не сотрудница, что у него и раньше были любовницы только ни так открыто, а сейчас все явно пошло не так, главное, чтобы ни так страшно, как я думала. Что это конец. Конец нашей семейной счастливой жизни.

Глава 3

Я открыла глаза. Не помню, как вчера уснула. Проснулась на кухонном диванчике.

Перед глазами встаёт вчерашний вечер. Автоматом бросаю взгляд на телефон. Ни одного пропущенного вызова. Вот как. Если я первая не позвоню, значит Макс не позвонит.

Тяжело вздыхая направилась на кухню. Выбросила мусор и поставила варить себе кофе. Такого поганого настроения у меня не было давно, наверное, в школе на выпускной, когда я пошла в старом бабулином платье и, как бы портниха мама Ани его не украшала, по нему было видно, что я хуже всех.

Сварив кофе села за стол и закурила. Все хотела бросить. Кардиохирург сама, прекрасно знала, что такое сигареты, особенно с ментолом, но ничего не могла с собой поделать, на душе была такая тоска.

Резко ожил телефон. Сердце бешено забилось.

Незнакомый номер, это не Макс.

– Алло!

– Варя привет, я поговорить хочу! Есть минутка?

Все сжимается. Алина Макарова начальник паспортного стола. В прошлом году я сделала тяжелую операцию на сердце её отцу, и мы очень подружились.

– Конечно!

– Варя ты прости конечно, что лезу ни в свое дело, но ты папе жизнь спасла, я молчать больше не могу…Кологривый тебе изменяет! Мы можем встретиться?

У меня потемнело в глазах.

Алина приехала через час с бутылкой вина. Сидела на кухне и мрачно смотрела на меня.

– Вот!

Когда она положила на стол фотки, я думала, что упаду или что пол провалится под моими ногами.

Прямо передо мной на фото на столе лежат фотографии. Мой супруг в ресторане у высокой яркой ёлки в обнимку с Настей. Той самой Настей, у которой операция в понедельник. Руки бешено дрожат.

– Они давно вместе! – мрачно подводит итог Алина. – Весь отдел все знают, поговаривают

у них дети! У Насти трое детей, девчонка и малой точно его! Настя же со мной на курсе училась, когда мы в городе были, а ты в поселке, любовь у них была, потом расходились! Ты прости, Варя, я больше не могу молчать, они вчера в ресторане были, у нас с мужем годовщина! Я, как увидела мне аж плохо стало, он в том году молчать просил, но обещал, что порвет с ней! А вчера… Я подошла и сказала все, как есть! Сколько можно, ты молодая, красивая, не заслужила этого!

Я молчала. То, что творилось у меня в душе было не передать словами, как мне сейчас было. Вот оно что, и вот нашелся тот спонсор, который оплатил Насте операцию.

Глава 4

Алина уехала, а я продолжала сидеть на кухне. Такого состояния у меня не было никогда. Просто рассматривала фото своей соперницы. Стройная брюнетка с ярко красными губами была полной моей противоположностью. Максу всегда нравились яркие женщины, я же наоборот блондинка не крашусь, скромная.

Я не любила всего этого яркого пафосного, а, как оказалось зря.

В дверях повернулся ключ. Такой знакомый, родной и в то же время такой чужой. Я не сдвигалась с места, почему-то вспомнила все свои салаты, бокалы, шампанское, вино и наш жаркий секс в спальне. Мои стоны, его сильные руки. А оказывается все это время столько лет у него была другая и возможно даже дети были его. Он жил на две семьи. Только зачем?

– Привет! Ты все пьешь?

Не поворачиваю головы. Я видеть его не хочу. Наша общая квартира, вместе ипотеку платили. А я готова ему ее оставить, просто собраться и уйти лишь бы не жить в этой грязи и лжи где я столько лет прожила.

– Варя! Может хватит? У тебя что проблемы с алкоголем начинаются? Ты что себе придумала? Я думал вернусь все хорошо, а ты опять за старое! Может сядем поужинаем, вместе выпьем, поговорим!

Я молча пододвигаю ему фотографии. Думаю, тут все понятно без слов. О чем уже говорить можно. Явно не о чем.

Макс молчит. Я только слышу, как он шумно дышит. Дыхание его напряженное.

Поднимаю на него глаза. Макс молча у стола стоит и на фотографии смотрит.

– Варя!

– Макс, я знаю, что ипотеку мы платили вместе, что родители твои помогли во многом! Я просто уйду и сниму себе жилье! Зарабатываю я достаточно! Я себе сама могу все снять! Хватит!

Макс внезапно рывком хватает меня за горло. В глазах темнеет. Такого не было еще никогда.

– Ты от кого уходить собралась, сука?

Я вздрогнула.

* * *

Я много слышала о жестокости Кологривого. Макса боялись и уважали, но в его отделе присутствовала сильная жестокость. Ни раз били подследственных, а мама одного парня написала заявление что ее сына избили так что отбили ему почки.

В это все я не хотела верить. Только сейчас видя искаженное от ярости лицо мужа понимала, что это не просто слухи, а правда.