Измена. Мне (не) нужен врач

Брис Руфина

«Ничего себе квартирка», — думаю про себя. Подхожу к стеклу, кидаю взгляд во двор. От страха зажмуриваюсь и замираю. Никогда не была в небоскрёбах, почти теряю сознание от вида с этой безумной высоты. Вдох-выдох. Медленно приподнимаю веки. Люди практически неразличимы, они представляют из себя сейчас двигающиеся чёрные точки. Машины похожи на разноцветные кирпичики, которые кто-то расставил в причудливом порядке. А детская площадка своей формой напоминает след великана.

— Дух захватывает, скажи? – Алексей обнимает меня сзади, утыкается носом в

волосы, — Ночью, когда на улице темно, смотрю туда, как в калейдоскоп. Город сияет огнями, кажется, что он – отдельная галактика...

И ещё что-то говорит.

Стараюсь не подавать вида, но я больше его не слушаю. Ноги становятся ватными, а в голове густой и сладкий туман. Мне так тепло в его объятиях, так хорошо сейчас. Я бессовестно тащусь от его горячих ладоней на своём животе, от твёрдых грудных мышц где-то в области моей шеи. Он глубоко дышит, и пуговицы его рубашки то и дело легко цепляют меня за волосы. И мне хочется сейчас одного: повернуться к Алексею лицом, медленно сверху вниз расстегнуть его одежду. Да-да, и брюки тоже. А потом обнять за плечи, немного подпрыгнуть, обхватить ногами его торс и прижаться всем телом. Мне так нравится, что он большой… И сильный судя по крупным жилистым рукам, которые сейчас меняют своё положение: одна скользит вверх к моей груди, а другая спускается на бедро и сжимает меня там.

Ой… Кажется, разговор окончен. Губы Алексея касаются моей скулы и медленно крадутся к уху. Он нежно всасывает мочку, а я не могу сдержать еле слышный стон. Прикрываю веки, немного откидываю голову на его плечо, сосредотачиваясь на ощущениях. Дыхание становится частым и прерывистым. По телу растекается тепло, а в животе появляются новые для меня ощущения. Там мучительно-сладко ноет.

— Ксюш, — голос Алексея звучит низко, интимно.

Он разворачивает меня к себе лицом. Я утопаю в его серьёзном потемневшем взгляде. Неконтролируемо тянусь к его губам своими…

Вдруг где-то совсем рядом раздаётся звук, словно кто-то царапает когтями по паркету. Мы вздрагиваем и отлипаем друг от друга.

На лице Алексея появляется болезненное выражение:

— Опять. Рыжий! – громко выкрикивает куда-то в сторону, а мне жалуется, — он мне тут уже второй раз нагадил. Никак в лоток не хочет.

И направляется в сторону неприятных звуков.

Я же, всё ещё разгорячённая, медленно иду по комнате в поисках лотка. Не сразу нахожу его за закрытой дверью туалета. Ну, ты даёшь, Лёша. Как бедный котик должен был искать его?!

Ловлю Рыжего, который как раз щемится в укромное место от гнева нового грозного хозяина, вхожу с ним в туалет, ставлю в лоток. Кот воровато оглядывается, принюхивается и с радостным «мявк» начинает копать ямку в наполнителе.

— Блиииин, — Алексей запускает пальцы себе в волосы, — вот дебил… Закрыл по привычке.

Снисходительно улыбаюсь.

Вдруг в дверь раздаётся звонок.

Глава 17

Алексей молча отправляется к двери. Говорит кому-то:

— Спасибо, — и возвращается

в комнату с большими пакетами.

Ставит их передо мной.

— Ксюш, это для тебя. Здесь самое необходимое, чтоб тебе было комфортно жить у меня, пока не вернулись родители. Разберёшь тогда, а мне надо показаться в больнице.

Покопавшись в одной из сумок, достаёт обувную коробку:

— Твой размер не знаю, заказал для тебя кроссы зимние на страх и риск.

Я испуганно машу головой. Нет, мне не надо ничего, это неприлично, принимать дорогие подарки от посторонних.

— Так. Не возражай. Не хочу, чтоб ты опять по улице в летней одежде бродила. И не хочу, чтоб думала, что держу тебя взаперти. Ты свободна, — он достаёт из сумки большую синюю упаковку, — опа, вот оно, это моё. Кровать надувная. Кстати, спальня там.

Алексей указывает мне направление, сворачивает за угол комнаты и поднимается по небольшой лесенке на второй уровень. Задерживается там всего несколько секунд, потом сбегает обратно. Подходит близко, берёт за локти. Пристально глядя в глаза, просит:

— Не держу тебя. Но очень надеюсь, что останешься.

И я опять теряюсь в его глазах. Из меня как будто ушёл кислород, а вместе с ним прошлое, настоящее и будущее. Кажется, земное притяжение тоже исчезло, потому что моё тело будто парит в невесомости.

Мы стоим в полном молчании уже несколько минут. Алексей пристально рассматривает моё лицо. С теплотой в голосе произносит:

— Русалочка моя…

Нежно проводит пальцами по виску, скуле, спускается к подбородку. Подушечка большого пальца ненадолго задерживается на нижней губе. Вздыхает полной грудью, словно пытается отвлечься, на выдохе:

— Скоро вернусь. Запасные ключи на комоде.

Разворачивается и идёт в прихожую. Хлопает входная дверь.

Я растерянно улыбаюсь. Сердце выскакивает из груди, пульс колотится в виски, как метроном на самой высокой скорости. Алексей заметил? Правда, что ли?

Мне хочется прыгать, хлопать в ладоши и визжать от восторга. Впервые за несколько дней я чувствую искреннюю радость. Всё будет хорошо! Уже всё хорошо.

Моё внимание привлекают сумки, которые принёс курьер. Таак, что там у нас.

Замешкавшись на минуту, решаю, что ничего такого нет в том, что я буду пользоваться тем, что заказал Алексей. Когда вернутся родители, и я отправлюсь домой, я просто оставлю всё здесь. Что-то типа проката.

Сажусь на пол по-турецки и начинаю по очереди доставать из неё всё. Рыжий поднимает хвост и подобно скоростному болиду, несётся ко мне. Мы с ним вместе с интересом рассматриваем покупки.

Чего здесь только нет. Зубная щётка, чашка с золотистой каёмочкой, набор расчёсок, фен, пара футболок, симпатичная чёрная пижама с короткими шортами, шампунь с розами на флаконе, пуховая подушка и голубая куртка со встроенными наушниками. Я примерила её – в самый раз. Отнесла её в прихожую, повесила на крючок вешалки. На обувную полку водрузила кроссы с мехом. Тоже подошли идеально.