Измена. Мой заклятый дракон
Шрифт:
– Вы дали слово больше не трогать меня. Будьте любезны держать.
Александр хмуро дернул бровями и склонил голову вбок. По могучему предплечью стекла туго заплетенная коса.
– Может, мне и карету покинуть?
– Было бы славно.
– Вот как?
Ой, из-за эмоций совсем потеряла контроль. Вжалась в мягкую спинку, наблюдая, как брат Императора медленно свирепеет. Как темнеют его пронзительные синие глаза, как изгибается в оскале рот.
– Значит, я всё-таки тебе противен? – Прорычал сквозь зубы.
– До тошноты!
– И мужем своим никогда меня не примешь?
– Никогда, лорд Кайден!
–
К чему этот разговор? После всего! Чего он бесится?
– Формально, да. На этом всё! Вы для меня – чужой.
– Думай, что говоришь. Нам жить вместе под одной крышей много лет.
– Это только ради мира. Ради моего народа, иначе… - прошипев, я вдруг не смогла договорить. В горле противно захлюпало.
– Что? – Алекс был на взводе и сверлил испепеляющим темным взглядом.
– Предпочла бы этому браку – смерть! – Собрав последние силы, уколола больней. Душу разрывали те короткие пять минут, что я провела под дверью его спальни в первую брачную ночь, застукав с любовницей. Никогда его не прощу!
Крылья мужского носа гневно затрепетали.
Сжав губы в прямую черту, дракон долго сверлил меня темными, как грозовое небо глазами, а потом сделал то, от чего я потеряла дар речи.
Удар о тонкую стенку и громкий приказ:
– Вейрас! Останови!
Карета дернулась, замирая на мокрой проселочной дороге. О стекла и крышу еще сильнее забарабанили тяжелые капли. Я, чувствуя себя слабой и беззащитной рядом с опасным хищником, не двигалась и почти не дышала. Только во все глаза наблюдала за тем, как развеяв гербовые бумаги, Александр порывисто толкнул дверцу кулаком и вышел на улицу, оставив в салоне совсем одну. Послышались грубые переговоры с охраной, и через мгновение карета покатилась под грохот ливня.
Я с трудом подавила истерический всхлип.
Выгнала дракона? Брата Императора?
Но почему подчинился? Ведь мог зарычать, приказать, унизить, но нет – просто ушел. Обессиленно откинула голову на сидение, гадая над поведением нелюбимого супруга. Вдруг позади раздался звук, напоминающий шелест крыльев. Карету неожиданно накрыла ночная тень, и что-то стремительно взметнулось в вышину.
Глаза зацепились за ленту огня в серебристо-серых пасмурных небесах.
Дождевые облака рассекал гордый дракон! Его чешуя напоминала обсидиановое стекло и сверкала ослепительными всполохами. Гибкое массивное тело с могучим хвостом ловко маневрировало сквозь облачную пелену, а крылья в развороте казались гигантскими парусами из черной стали.
Совершенное существо; прекрасное и ужасное. И это мой муж.
На силу сдержав дурноту, обхватила плечи руками и уставилась в пол кареты. Меня отдали чудовищу, бессердечному монстру. Да, очень красивому, излучающему бесконечную силу, но чуждому по мыслям и духу.
Мы никогда не сможем друг друга понять.
Глава 5
В столицу доехала в гордом одиночестве.
Александр, приняв звериную ипостась то ли от злости, то ли от необходимости выпустить пар, все это время виднелся в хмуром небе, изредка снижаясь и накрывая карету внушительной тенью. Но более в салон не возвращался. Когда показались первые городские предместья, укутанные цветущими садами, дракон исчез в чернеющих облаках.
Всюду зажигались
Мы миновали пригород с окрестностями и въехали в центр города в полной темноте. Прильнув к стеклу, вдалеке разобрала очертания величественной императорской резиденции в окружении громоздких поместий знати. Возле одной такой, почти напротив дворца, под храп уставших лошадей замер наш экипаж.
Муж шагнул из темноты. Сосредоточенный, мрачный, задумчивый. Костюм блистает, волосы туго заплетены, будто и не парил среди облаков много часов. Я бы так и подумала, если бы не бесподобный аромат свежести, дождя, мокрых листьев и северного ветра, ударивший в лицо с напоминанием какой магической силой обладает народ Темных драконов, с которым я отныне связана неразрывно. Открыв дверцу кареты и словно забыв об обещании жене никогда ее не касаться, дракон предложил свою руку.
– Идём.
Подавив неприятный холодок в груди, оперлась на крепкую мужскую ладонь в перчатке. Впереди виднелся высокий забор, а за ним, утопая в синей мгле, роскошное двухэтажное поместье. В окнах первого этажа горел свет. Я не удержалась от любопытства:
– Чей это дом?
– Мой, - равнодушно, будто и не было дневной перепалки, ответил Алекс. – Живу здесь, когда много работы.
Охрана позади спешилась; двое вытащили из салона багаж и последовали за нами – во внутренний дворик, залитый светом декоративных фонарей.
– Но я думала, мы сразу предстанем перед Императором.
– Для аудиенций уже очень поздно. Переночуем, а утром отправимся к брату и пройдем ритуал.
– Переночуем?
Алекс впился в меня испытующим взглядом:
– Возражаешь, Розалия? – Пауза и теперь уже смешок, - или просто боишься остаться наедине с законным супругом?
Ах ты самовлюбленный, напыщенный драконище! Еще смеет меня раззадоривать! Вздернув подбородок, вырвала свой локоть из захвата и, чтобы он не подумал, что его жена законченная трусиха, с высоко поднятой головой первой вошла в парадные двери.
… Внутренняя отделка дома была изысканной, но, на мой взгляд, слишком «мужской». Пройдясь по первому этажу, оценила гостиную и столовую, а потом вместе с прислугой, которой тут было в избытке, поднялась в отведенную мне спальню. Чемодан уже дожидался возле стены.
– Ужин через двадцать минут, - сообщила девушка перед уходом. – Если вам что-нибудь понадобится, миазель, я неподалеку.
Я разложила вещи по полкам, затем приняла душ, переоделась с помощью служанки и спустилась в столовую. Обживаться в этом доме смысла не видела – мы здесь всего на одну ночь, уже завтра Алекс повезет жену обратно в загородную усадьбу, невольно ставшую для меня роскошной тюрьмой.
Стол был накрыт на две персоны. Белоснежная скатерть, столовое серебро, в центре – золотистые подсвечники с горящими свечами. Вдохнув вкусный аромат, хотела сделать к стулу шаг, но в этот момент спину обожгло чужое присутствие, заставив неуверенно отпрянуть. Сзади был Алекс. На стройной мужской фигуре красовался элегантный костюм-тройка. Густые волосы были собраны в тугую аккуратную, сложного плетения косу, из которой не выбивалось не единого волоска.
Отметив мое нервное движение, муж недовольно нахмурился, а его синие глаза угрожающе потемнели, заставляя нервничать еще сильнее. Он был собран, внимателен, будто хищник перед решающим рывком.