Измена. На осколках счастья
Шрифт:
***
Лёша
Когда мы оба кончили, я весь пылал и не только от потрясающего секса с любимой, но и от возмущения, от понимая, что жена настаивает на расставании даже после того, как я её спас, рискуя жизнью, и как она сама инициировала это занятие любовью.
Маша привстала и поправила свои мокрые кружевные трусики, вернув их на место. И устроилась вновь у меня на коленях, но уже боком, будто это могло как-то уберечь нас от следующего захода в секс. Очень хотелось продолжения, хотя бы из вредности, чисто доказать, что тот раз – не последний для нас! Но почувствовал, что моя капризная девочка снова начала замерзать, потому я, не спрашивая разрешения,
— Не ёрзай, Машунь, лучше прижмись покрепче и обними за шею, – жена послушно обхватила меня и прижалась к моему оголённому торсу. Мы оба оставались в одних лишь сырых от ночного плавания трусах.
Пытался осторожно перемещаться в темноте с любимой на руках, боясь споткнуться об коряги или крупные ветки. Обзор был затруднён из-за Маши, мило устроившейся в моих объятиях, потому приходилось издали высматривать безопасный путь по тропинке, освещённой лунным светом.
– Придётся нести тебя до дома, а это далековато, сама ведь не сможешь идти, слишком устала, борясь с течением и со смертью. Кстати, об этом! Ты что, родная, топиться удумала? Совсем с ума сошла? Да я не стою этого! Никто, ни один мужик на свете не стоит твоей жизни! Если я так тебя напрягаю своим присутствием, то давай уйду навсегда, только скажи. Но не смей больше никогда так собою рисковать! Обещаешь?
— Нет, всё не так, как выглядит. Прости, Лёш, мне, правда, очень жаль, что так вышло. Я сама жутко испугалась и за себя, и за тебя. И, разумеется, я не шла топиться! Что ты! Я же боец, всегда добивалась поставленных целей: и в учёбе, и в жизни. Я не сдалась бы так легко, да и родители мою гибель не перенесли бы. Просто так получилось. Течение там сильное оказалось, ты не мог не заметить...
— Разумеется, заметил, оно и помогло тебя нагнать. Я так тебя люблю, Машенька. Даже представить страшно, что было бы, опоздай я хоть на минуту… Господи, да тебя бы уже не было в живых! – резко затормозил от такого ужасного предположения, от вновь возникшего страха за жизнь любимой и принялся беспорядочно покрывать её личико поцелуями, пока не нашёл заветные губки. Маша отвечала несколько секунд, а после отодвинулась и закрыла ладошкой мои губы, создавая преграду между нашими устами.
— Не стоит меня целовать. Я же просила. Прости ещё раз, Лёш. С плаванием я реально ступила и это чуть не стоило нам обоим жизни. И спасибо за спасение. Пошли, тебе же тяжело будет долго меня на руках держать.
Кивнул на нелепую просьбу не целовать жену и продолжил нести своё сокровище на руках, а Маша – добивать меня словами.
— Я, правда, очень благодарна тебе за спасение. Извини, родной, что так вцепилась. Просто я уже тонула, а тут ты откуда-то возник, вот и схватилась, как могла. Со всей силы, прости, чуть не утопила и тебя.
Я поцеловал её ладошку, по-прежнему прикрывающую мои губы, и жена её убрала, позволяя ответить.
— Да уж, крепко ты меня зажала! Уже и тонуть начал, обдумывал, как отцепиться и при этом не потерять тебя. Молодец, что догадалась-таки отпустить. Это очень смелый и самоотверженный поступок.
— Да, я резко осознала, что парализую твои движения, и решила, что так хоть ты один спасёшься, а иначе оба утонем.
Я аж затормозил от этих слов.
— В смысле один спасусь?! Неужели ты реально считаешь, что отпустила меня, а я уплыл бы прочь?! Да я за тобой туда и примчался! И уж точно не позволил бы тебе пропасть под водой. Искал бы, пока не иссякли силы, и пытался бы спасти до последнего. Ты умничка, что догадалась схватить меня за лодыжку, и мне не пришлось тратить драгоценные секунды на поиски тебя
— Да, это был мой последний шанс. А вот и та полянка, смотри, моя сорочка так и висит на кусте. А твои вещи где? И как ты вообще оказался в реке, если уже ушёл обратно к посёлку? Я же точно видела.
— Давай сперва оденемся, а после я всё расскажу. Кстати, может вновь разведём костёр и прогреемся, ты подсохнешь перед возвращением к бабушке. У неё там явно фена нет, да и греть чайник будет подозрительно среди ночи...
Усадил Машу на тот самый пенёк, на котором она уже была ранее, когда я любовался своей красавицей из-за дерева, подал ей сорочку и помог надеть её, просовывая ручки моей девочки в рукава, нежно проводя по полушариям груди, осиной талии и стройным бёдрам. Ну вот, блин, снова начинал возбуждаться. Но жена перехватила мои руки и, прижав их к себе, остановила поглаживания.
— Не стоит, Лёш. Я уже сказала тебе во время секса, что тот раз – реально наш прощальный. Так лучше, поверь мне.
Маша осталась сидеть на пне, ещё и мокрые трусики скинула.
— А трусики ты сейчас зачем снимаешь? Чтобы мне было «легче» контролировать своё возбуждение после прикосновений к тебе? Ты издеваешься, жена?
— Нет, просто без них теплее, они же мокрые, да и сорочка уже всё прикрыла.
Согласно кивнул и пошёл в кусты за своей одеждой. Быстро облачился в футболку и джинсы, взял борсетку и вернулся к Маше. Собрал по пути немного сухих веток, поджёг их зажигалкой возле пня, где пристроилась моя недотрога. Или уже не моя?
В тишине дождался нормального горения, обдумывая, как продолжить разговор и при этом не разругаться окончательно. Внутри всё так и горело, не слабее этого огня. Ни фига уже не понимал жену.
— Давай я сяду на пенёк, а ты прыгай на колени, будет теплее. Обещаю больше не приставать. Хотя я в прошлый раз не соблазнял тебя, как бы сильно не желал этого, но честно пытался просто растирать и успокаивать. И я, кстати, предлагал тебе одуматься, понимая, что потом станешь жалеть об этом сексе. Вот так и вышло.
— Ошибаешься, я не желаю. Просто сделала так, как считала нужным.
— Тогда я совсем запутался в наших взаимоотношениях, Машунь. Объясни свою позицию, милая. Кому из нас будет лучше, если этот секс в первую брачную ночь станет нашим прощальным? Если наш брак распадётся, практически не начавшись? Тебе? Мне? Кому, блин?! Разве, что твоей стервозной подруге!
Маша протягивала руки к костру и согревалась, я же растирал ею от плеч до ладошек, больше не рискуя приближаться к интимным зонам.
— Вообще это ты мне изменил на свадьбе, помнишь, Лёш?! А теперь я должна объясняться и извиняться?! Это разве правильно? Возможно, я не права. И не стоило так поступать, но не сдержалась. Пойми. Я тонула, уже прощалась с жизнью, звала тебя, не надеясь дозваться... И тут из ниоткуда возник ты, мой спасатель, мой герой, мой любимый муж! Каким-то чудом вытянул меня на берег и привёл в норму, обогрел и растёр. И ты был так близко! Блин, вот прям как сейчас, только ещё и без одежды. Мы оба почти голые, мне холодно, я тебе безмерно благодарна за спасение – вот из-за этого всего я и решилась в последний раз позволить нам любить и ласкать друг друга, не взирая ни на что, закрыв глаза на измену и заткнув свою гордость. Всё же эта ночь-таки стала нашей первой брачной, жаль что и последней сразу. Да и эта река оказалась такой значимой. Тут и первый поцелуй, и практически гибель, и прощальный секс… Можешь воспринимать его как прощальный подарок в благодарность за спасение, позволивший нам и согреться, и выплеснуть напряжение после борьбы со смертельно опасной стихией.