Измена. (Не)любимая жена олигарха
Шрифт:
Поднимаемся на лифте. Третий этаж.
– Просто скажите номер палаты, – говорю нетерпеливо.
Мне хочется застать мужа одного, пока Эмиль нас не догнал. Его отвлекла внизу медсестра и мы уехали на лифте вдвоем.
– Триста шестая.
– Спасибо вам большое. Дальше я сама найду, – говорю твердо.
Стоит остаться одной, как снова начинает раздирать от чувства неуверенности. При чужих еще как-то получалось держаться, а сейчас… В горле пересыхает, сердце колотится на разрыв.
Мы должны поговорить.
Я настолько погружена в свои переживания, что оказываюсь совершенно неготовой к реальности. Забыв постучать, толкаю дверь…
Через секунду, перед глазами все начинает расплываться. Потому что мой муж не один. Он стоит возле окна. Руки в карманах. Рядом с ним – Инесса. В костюме кроваво-красного цвета. Этот оттенок заполоняет мое сознание, зрение идет красными пятная.
Маникюр у красотки тоже под цвет костюма. Ладонь Инессы лежит на плече моего мужа. Когда парочка оборачивается на шум, видит меня, помощница отдергивает руку.
– Здравствуйте. Вы не могли бы оставить меня наедине с мужем? – удивительно как удается не дать задрожать голосу.
Инесса бросает умоляющий взгляд на Алекса. Тот кивает на дверь, и женщина поспешно выходит.
– Что ты здесь делаешь, Ромина? – холодно спрашивает Оболенский.
– Приехала узнать, что с тобой, – облизываю пересохшие губы. – Я волновалась.
– Нашла время побеспокоиться о муже? Это так трогательно.
– Хотела объясниться. Но, видимо, ловушка сработала, и ты поддался этим нескончаемым интригам! – произношу с горечью.
– Ловушка? Хочешь сказать, что тебе подстроили ловушку? Бедная маленькая девочка. Она не хотела, но ее поцеловали, – кривит губы Оболенский.
– Поэтому ты подрался с ним?
– Он еще мало получил. Никому не позволено трогать мое.
– Я не вещь, Алекс! – выкрикиваю с горечью. Плевать, что услышать. Мне хочется кричать. – Не игрушка! Не хочу быть карманной женой, о которой ты вспоминаешь, когда есть настроение! Я живой человек, хочу быть личностью! Если ты меня не любишь… отпусти.
Последняя фраза вырывается… и меня затапливает болью. Я так люблю его. Ревнивого. Неверного. Но я так безумно его люблю.
Совсем не уверена, что смогу простить еще и Инессу. Между ними явно что-то есть и меня это убивает. Я задыхаюсь.
– Я не знала, что Карим так поступит. Никогда за это не прощу его. Но ты…
– Что я, женушка? Слишком долго ехал на вечеринку? Сам виноват? – усмехается Оболенский.
– Я не могу мириться с женщинами рядом с тобой.
– Переводить стрелки у тебя уже неплохо получается.
– Я не изменяла! Он сделал это неожиданно! Это было омерзительно!
– Езжай домой, Ромина. К сыну. Я сейчас слишком зол, чтобы разговаривать об этом.
– Когда? Когда у тебя появится время для меня? Для семьи? Мне ждать очередной отпуск? – всхлипываю.
Все рушится.
Раздается стук в дверь. Оборачиваюсь, ожидая увидеть Инессу. Заскучала, устала ждать, решила о себе напомнить?
Это Эмиль. Оболенский кивает ему.
– Отвези Ромину домой.
– Как скажешь. Идемте, Ромина Виленовна.
Что остается? Заявить, что никуда не уеду? Меня ждет дома сын, а вот мужу, я похоже, не нужна.
***
Глава 28
Несмотря на провальный разговор в больнице, жду появления мужа дома с огромным нетерпением. Я не собираюсь сдаваться! Полна решимости выяснить все до конца. Ради нашего сына, прежде всего.
Ночью никак не получается заснуть, кручусь в постели, с ума сходя от ревности и тревоги. Алекс домой так и не приехал. Значит, он сейчас с этой Инессой? Ревность впивается острыми когтями, причиняя острую боль, от которой трудно дышать. Как ещё можно реагировать? Оболенский демонстративно показывает, что эта женщина для него больше, чем сотрудник! Зачем тогда совсем недавно он клялся мне в любви и верности? Неужели можно быть настолько лицемерным? Не хочу в это верить! Возможно, я просто наивная романтичная дурочка.
В шесть утра просыпается Артур. Полностью разбитая, кормлю и переодеваю сына. Затем снова засыпаем вместе в обнимку. Открываю глаза, услышав, как закрывается дверь. Артура нет в кроватке, испуганно выскакиваю и выбегаю из комнаты.
Жанна Петровна возится с сыном в детской. От спокойной мирной картины накатывает облегчение.
– Извините, Ромина Виленовна, я не хотела вас будить, – смущается, увидев меня. – Ничего страшного, это я виновата, что так крепко уснула, – успокаиваю женщину. – Артур плакал, да?
– Мм, нет, Артур тоже только открыл глазки, начал кряхтеть. Ваш муж заглянул в вашу комнату, и велел мне взять ребенка тихонечко, чтобы вы могли еще подремать. Выходит, я не справилась, – огорченно качает головой женщина.
– Мой муж? Он дома? – восклицаю с трепетом.
– Да, приехал недавно. Сразу к вам заглянул, потом попросил Марию сделать ему кофе, принести в кабинет.
– Хорошо, тогда я пойду к нему. Вы пока побудьте с Артуром.
– Конечно, это моя работа.
– Большое спасибо, – выдавливаю слабую улыбку. Нервничаю все сильнее.
Войти без приглашения к Оболенскому в кабинет, все равно что в клетку с тигром. Остается лишь уповать, что Александр в хорошем настроении, потому что я полна решимости поговорить откровенно, выяснить до конца наши отношения. Как бы страшно ни было, я больше не стану откладывать, держать в себе боль и сомнения.
– Нам нужно поговорить, – произношу твердым голосом, проходя в кабинет мужа.
Алекс сидит за своим столом, уткнувшись в ноутбук. Переводит на меня безразличный взгляд.