Измена. Неравный брак
Шрифт:
Признаться, до расставания со Жданой, я и не догадывался, как много для меня значит эта девочка.
Да, я раньше считал ее удобной, необходимой, славной девчушкой, но… Сейчас как будто я дышал, и мне не хватало кислорода в воздухе.
Даже здесь..
Вдалеке от большого города.
Где воздух буквально звенел от чистоты и пах недавно прошедшим дождем.
Не хватает ее, и от этого чувства так просто не избавиться.
— Да. Еще, — не унимается Людмила. — Еще здесь отдыхает моя сестра. Она была должна
В отличии от Людмилы, я жажду лишь одного — быть в курсе, где моя жена!
***
Встречаемся, как и договаривались. Сестра Людмилы смахивает на нее, но помладше, плюс она темно-русая, но общие черты угадываются.
— Они уехали, — сообщает сестра Людмилы и показывает фото.
Оно сделано издалека…
От вида парочки у меня едва не раскрошились зубы.
В порошок.
— Господи… — закатывает глаза Людмила. — Этому… только дай… Поиграть мускулами на публику. А твоя… свистулька… Тоже хороша… Как прильнула!
Я никак не прокомментировал эту реплику.
В глазах — красный песок.
Ярость валит из ушей паром…
Резко поднявшись, отправляюсь в свой номер.
Долго пытаюсь дозвониться до Жданы.
Подняла ли она? Ответила ли на вызов?!
Хрена с два она это сделала!
Маюсь неизвестностью, ревность сжигает дотла…
Даже проблемы с флешкой отходят на второй план.
Мне нужна жена — и точка!
В первую очередь… Утолить жажду, наказать, встряхнуть.
Ооо, как бы я ее наказал!
И только потом, насытившись той, что оказалась нужна мне, как воздух, я бы смог спокойно заняться другими делами…
Кто-то стучит в дверь.
Поздний визит.
Слишком поздний!
Открываю дверь, в мой номер проскальзывает Людмила. В халате, на голове — тюрбан из полотенца.
— Что случилось?
— Есть кое-что важное, — заявляет она.
Я прикрываю за ней дверь, она делает несколько шагов вглубь номера.
Эффектным жестом она сбрасывает халат.
Моя челюсть падает до самого пола.
Под халатиком Людмила… оказалась голой.
Развернулась в мою сторону и взлохматила копну волос.
— Ты что?!
— Тебе изменила жена… Изменила с моим мужем! — заявляет она. — Парочка мерзких, гнусных… предателей. Предлагаю их наказать хорошенько…
Жена Эрнеста подходит ко мне, почти прижавшись грудью к моей.
— Давай отомстим им… — запрокидывает голову, сложив губы как для поцелуя. — Вместе. Прямо сейчас!
Глава 16
Ждана
— Как сейчас ваше самочувствие? — заботливо интересуется медсестра, поправив
Вчера я была так слаба, что совсем ничего не запомнила.
События рассыпались фрагментами, осколками.
Все обрывочное.
Меня сильно мутило.
Только сейчас прихожу в себя и позволяю за собой ухаживать. Потому что не уверена, что у меня хватит сил на то, чтобы встать и самой добрести до туалета, чтобы справить нужду.
— Вот и отлично, славно! — радуется отходам жизнедеятельности медсестра.
Хочется попросить ее замолчать.
Заткнуться….
Исчезнуть!
Но… мне так плохо, ужасно…
И голова как большой, гудящий котелок, до нее не притронуться, ее не повернуть в сторону.
Когда я хочу посмотреть, я сначала скашиваю глаза, потом медленно веду головой набок. И это стоит мне огромных усилий.
Так что с попытками встать придется повременить. Как и с попытками воспользоваться телефоном, чтобы куда-то позвонить, кому-то…
Все плывет.
Буковки такие маленькие, их словно размывает мутной водой.
Нет, не в состоянии.
Слишком плохо.
Снова проваливаюсь в забытье, сон…
И так, кажется, несколько дней подряд.
Пока я не окрепла настолько, чтобы самой сесть на постели, без посторонней помощи, и даже походить по палате, не боясь упасть.
Еще и унитаз осилила и сорочку вверх дернула, удерживая, не запачкав, пока присела.
Вот, какая я молодец!
— Да вы скоро тут по коридорам бегать будете! — восхищается медсестра.
Ее зовут Римма. Она добродушная, и это не наносное. Ее вообще восхищают маленькие успехи выздоравливающих.
— А вот посмотрите, что у меня есть… — говорит она заговорщическим шепотом и достает из тумбы косметичку с аляповатыми маками.
— Это для чего?
— Глазки подкрасим, губы… Они у вас… Ну, очень красивые, пухлые. С ума сведут любого… — приговаривает она, особо не спрашивая моего разрешения. — Такая красавица, ай-яй-яй… Муж заново голову потеряет, ой…
Прикладывает пальцы к губам, явно решив, что пошутила неудачно, ведь при падении я очень сильно приложилась головой. Мне до сих пор не снимают бинты. Кожа головы под ними ужасно чешется…
— Муж?
— Да, ваш муж. Он здесь. Много раз к вам заходил, пока спите. Каждый день здесь. Места себе не находит. И суровый такой… Как зыркнет, даже наш главный… приседает.
Ого…
Муж. Здесь. Надо же…
— Вот и готова. Все, я его зову.
И я не успела сказать Римме, что не надо звать моего мужа. Я не хочу видеть изменника перед собой. Не решила еще, чего хочу…
Но дверь уже открывается.
Сначала в дверной проем протискивается огромный букет цветов. Настолько огромный, что дарителя за ним не видно от слова совсем!