Измена. Неравный брак

Лакс Айрин

— Потому что не видел масштаба катастрофы или просто не хотел его видеть. Хотел ли я в прошлом вечно сидеть под маминой юбкой и слушать ее слова о том, как многим я ей обязан? О нет… Если бы я взял ее деньги, то не только мелко бы плавал. О нет! Она еще и в мой бизнес когти бы запустила, и контролировала каждый мой шаг, совала всюду свое бесценное мнение! — Михаил мрачнеет. — Я четко это осознавал. Поэтому выбрал рискнуть, влиться не в самое законное предприятие и поднять на нем денег, чтобы потом пойти дальше. Это было давно… Проступок серьезен не столько составом преступления, сколько лицами, замаранными в нем. Есть люди, которые пошли высоко, — поднимает глаза вверх. — И занимают государственные должности…

Полетит одна голова, полетят многие. Вот что на этой флешке.

— Ты собрался кого-то шантажировать? — интересуюсь я, а у самой мороз по коже.

— Мне хотелось бы иметь козырь. Чтобы у меня были основание попросить о помощи. Обнародование и вскрытие некоторых стал дел невыгодно, понимаешь? Просто небольшой рычаг давления для гарантирования собственной безопасности.

— Шантаж, — вздыхаю я. — Это очень опасно.

— Выхода у меня нет! — возражает Михаил. — Против меня развернули обвинения. Один из партнеров оказался нечист на руку. Тот случай, когда я делегировал полномочия доверенному лицу, а доверенное лицо… вместо того, чтобы проверить все досконально, отработало спустя рукава. Тот человек уже даже уволился, а грешок… на моей фирме повиснет. И на мне самом! Поэтому я хотел пустить в ход… флешку, чтобы не быть осужденным сейчас… — разводит руками.

— Тебе светит тюрьма? Тогда тебе, действительно, нужна флешка. Соглашайся на развод, Миша. У тебя рыльце в пушку! Я чувствую, у тебя что-то было…

— Та самая сотрудница. Пьяный корпоратив. Я помню, как зашел справить нужду, едва стоя на ногах, и она тут как тут… Решила взять в рот. И я не отказался. Просто щелк и все… До этого мы курили кальян. Черт знает, что было намешано… Один из сотрудников решил серьезно оторваться, добавив в кальян огненной дури. Для себя и узкого круга сотрудниц своего отдела, что тоже его не красит, как ты понимаешь: накурить девок и брать их по кругу… Тот еще говнюк. Но кальяны перепутали, и вместо того утырка накурился я сам, заместитель и еще парочка человек… Как ты понимаешь, утро после корпоратива, рядом со мной чужая баба. Я решил все замять с этой изменой. Но та самая девушка была иного мнения, принялась мне писать. И я снова сплоховал, не уволил ее сразу. На ней висел потенциальный клиент, который никак не шел на контакт, но ей удалось зацепить его… Я расчетливо позволил ей заключить с ним сделку и только потом уволил. Вот такая я расчетливая скотина, Ждана.

Черт побери….

Я хотела откровенности, но сейчас мне от нее плохо.

Слезы текут по лицу.

Все-таки интуицию не обманешь… Пусть у Миши в отеле ничего не было, но он все-таки замазался в измене, пусть и под действием веществ.

— А еще я думал, что жена мне нужна потому, что… И там целый ряд длинных причин и условий. И тебя я выбрал, потому что… Никто не научил меня безусловно любить. Никто. Мне всегда нужно было заслужить одобрения, ласкового слова, поощрения. И я нес это по жизни… Потому что считал, что это правильно, и что все так живут. Лишь когда ты меня бросила, когда не стало всего того, что ты привносила в мою жизнь… По крайней мере, я был уверен, что только за те самые, так необходимые мне качества и твои действия, ты мне и дорога… Лишь потом я понял: нет тебя, нет твоей ласки, уюта, тепла… Беспроблемной жены не стало, и, может быть, ты меня даже обманываешь… Ведь тогда я был уверен, что ты нарочно взяла флешку, чтобы насолить мне. Нет ничего… Разумного и объяснимого. Но я все равно по тебе скучал, злился. Мне тебя не хватало… Тебя самой. И вопреки всем обвинениям, что я сам же нагромоздил в твой адрес, я без тебя… задыхаюсь. И не хочу тебя терять. Я, кажется… тебя люблю. Это слишком для меня… Слишком тяжело. Но я не хочу тебя терять и не хочу обратно, туда, где все было легко и понятно. Я не хочу с тобой разводиться, Ждана.

— Ты же

понимаешь… Понимаешь, что расписался мне в измене!

Вскакиваю на ноги.

— Козел!

— Ударь меня, — прикрывает глаза Михаил.

Заплывшие синяками глаза, но горящие очень ярко.

— Ты признал, что взял меня в жены расчетливо, потому что тебе было удобно! И теперь… говоришь, что любишь и не хочешь разводиться.

— Вот так жизнь все перевернула с ног на голову.

Глава 23

Ждана

С ног на голову? Это еще мягко сказано…

— Нам не быть вместе, Миш. Просто потому что слишком много недомолвок… Я даже не про твои измены.

— Этому нет оправдания, но я все же хочу быть с тобой.

— Ты даже не уверен, что любишь меня! — всплеснула руками.

— Потому что впервые я чувствую себя так, словно земля уходит у меня из-под ног, и она уходит вместе с твоим решением развестись. Я не хочу тебя терять. Я прошу дать мне шанс… доказать делом, не только словами, — твердо произносит Михаил.

— Ты говоришь о себе. Но думаешь ли ты о моих чувствах? Как мне жить с тем, что я в тебе разочаровалась?

Муж мрачнеет.

— Это непросто. Да, очень… Моя вина. Наш брак…. изначально был неравным. Но я намерен все исправить.

— Слишком поздно. И вот еще что… Тебе очень. Очень нужна эта флешка, Миш. Подпиши бумаги на развод… — полезла в сумочку и достала бумаги, свернутые пополам, протянула ручку. — Все готово. Только черкни, а? Пожалуйста. И твои проблемы будут решены. Флешка в обмен на развод.

Я опускаю бумаги на тумбу рядом с кроватью, придавив ручкой.

Миша смотрит на бумаги, потом на меня, и, не раздумывая, отказывается:

— Нет.

— Что?!

— Ты все слышала. Нет. Я не подпишу бумаги на развод! Даже не мечтай.

— О господи, Миша! Ты… болван! Нас все равно разведут.

— Сначала дадут срок на перемирие.

— И разведут! У нас нет детей, а на твое имущество я не претендую! Развода не избежать…

— Но я не буду тем, кто даст на него согласие! — упрямится. — Потому что я не согласен. Потому что я прошу всего один шанс… И готов работать над нашими отношениями. Больше никаких недомолвок. И мама… она больше не влезет, гарантирую. Сейчас она проходит лечение… Ее бизнесам без моих денег каюк. Она просит о снисхождении, и я намерен отправить ее на родину, к родственникам, дав некую сумму денег. Пусть живет, как знает. Вдали от меня. В конце концов, у нас никогда не было близких отношений, и я ошибался, решив, что когда я и сам стану взрослым, мы будем… на равных и тепла станет больше. Не в этом случае, — подводит итог. — Больше никакой вредной свекрови и необходимости ее терпеть, Ждана. Звучит неплохо, да?

— Ах ты… Ты… ненавижу! Ненавижу тебя! Даже если нас сейчас не разведут… Не знаю, по какой дурацкой причине… То… Когда тебе срок дадут, я с тобой, зеком, без проблем разведусь. И если ты думаешь, что я тебя пожалею…

— Ты не пожалеешь, — перебивает Миша. — Ты слишком обижена на меня. Не без причины. Пусть так.

— Этим ты ничего не добьешься.

— Кое-чего я уже добился. Я все тебе рассказал и признался в любви. Это было непросто… Оказывается, от души… говорить совсем непросто.

— Вот и сиди тут, со своей душой, а я… ухожу! Тобой, кстати, полицейские уже интересуются. Миш…

Он молчит.

— Боже, Миша! Я не шучу! Не блефую. Мне звонили и спрашивали о тебе! Это опасно для вопроса твоей свободы и репутации.

— Я это осознаю, — спокойно говорит Михаил.

От его спокойствия веет холодом и настойчивостью. Пожалуй, такой же настойчивостью, с которой он закрутил со мной роман…

Да, у нас все закрутилось довольно быстро, и в этом его заслуга.