Измена. Отпуск с мачо
Шрифт:
– Отошёл в сторону, – рявкаю так громко, что стены в нашей квартире начинают дрожать.
– Если ты выйдешь сейчас из квартиры, то я больше не впущу тебя. Будешь жить на улице, поняла?
– Что ты сказал?! Это ты будешь жить на улице, в картонной коробке, ублюдок!
Егор хватает меня за волосы и шипит в лицо, отвратительно брызгая на меня слюной:
– Гульнуть решила в отпуске без меня? По мужикам будешь шляться, да?
– Пошёл на хрен! Пошёл на хрен!! – ору вне себя от ярости.
Да как он смеет мне что-то
Вырываюсь из захвата и чувствительно шлёпаю его по шее.
В ответ он рвёт мою блузку.
Отвратительно, кошмар…
Дети видят эту ужасную сцену.
Набрасываю на себя куртку, висящую на крючке, и выскакиваю из квартиры. Ему ни за что меня не остановить.
– Ну и пошла ты нахер, дура! – орёт он мне вслед. – Тупая курица ты, поняла?! Я тебя давно уже не хочу. Мне противна твоя целлюлитная задница! И вагина у тебя широкая, как ведро! Ни у одного мужика на тебя не встанет.
Затыкаю уши, чтобы не слышать этих обидных слов, которые глубоко ранят меня. Я вся дрожу, хотя на улице тепло. Застегиваю куртку под горло, чтобы прохожие не видели мой бюстгальтер, выглядывающий из-под порванной блузки. Кажется, будто у меня высокая температура. Но это всё от нервов.
Соседи слышали, что он кричал мне. Какой позор. Придется потом продавать квартиру, чтобы с ними не встречаться после такого скандала… Хочу прямо сейчас телепортироваться на Гавайи, только бы оказаться отсюда подальше.
Глава 5
– Девушка, сделать Вам ещё один мохито?
Резко прихожу в себя и непонимающе смотрю на смуглого бармена в пестрой рубашке. Ах да, он обратился ко мне на английском, конечно… Я ведь в Гонолулу.
– Нет, спасибо, – натягиваю на лицо улыбку и перемешиваю трубочкой подтаявшие кубики льда, мяту и лайм.
Я совершила долгий перелет из Москвы с тремя пересадками и почти не спала. Меня всё ещё трясет после ссоры с мужем. Я нахожусь где-то посреди Тихого океана и неистово скучаю по детям.
И мне просто хреново.
А вдруг я проведу свой отпуск вот в таком депрессняке? Грустить можно и в Москве. А здесь нужно развлекаться. Только вот нет что-то нет настроения.
Смотрю по сторонам. Черт, да здесь просто рай! Столько зелени вокруг и шумит океан. Утро в разгаре. Я сижу в соломенном баре на пляже и потягиваю освежающий коктейль. На моей шее висит ожерелье из орхидей. А мысли мои блуждают где-то далеко.
– Вы уже устроились в гостинице? – спрашивает бармен.
– Нет. Оставила работнику отеля чемодан и сразу сюда, – отвечаю из вежливости. – Потом посмотрю свои хоромы.
Эти яркие бусы – леи, мне и надели в отеле, когда встречали.
– Вы русская?
– Да, а что? – вскидываю голову. – К русским у вас здесь особое отношение?
– Оу, конечно, нет. Просто в России такие красивые леди. Поэтому сразу угадал. Извините, если смутил.
– Да
Красивые леди, надо же.
Бармен подает мне Мохито и говорит, белозубо улыбаясь:
– За счет заведения.
Что-то слишком много халявы на меня обрушилось в последнее время, а я не привыкла к ней. Всегда за всё плачу, и втридорога. Наверное, у меня на лице написано «женщина, которой изменил муж». Надо бы пожалеть бедняжку.
После второго коктейля мне становится хорошо. Правда недостаток сна дает о себе знать. И мочевой пузырь тоже сигнализирует, что нам срочно надо отлучиться в туалет.
Соскальзываю с высокого барного стула и расправляю складки платья. Возле туалета на меня налетает пьяный мужик и меня отшвыривает на другого мужчину в желтой рубашке, который нёс напитки. Удар получился таким сильным, что его напитки забрызгивают мои ступни и его одежду.
– О, боже! – кричу я, смотря на очень высокого загорелого мужчину. Так обычно выглядят баскетболисты. – Мне очень жаль, – тяну руку и разглаживаю его мокрую гавайскую рубашку, как будто мои поглаживания могут сделать её сухой.
Три верхние пуговицы на ней расстегнуты, и без труда можно увидеть его мускулистую грудь.
– Я тоже вся мокрая! – сетую, оглядывая свои босоножки, залитые коктейлем. Как будто на них кого-то вырвало. Это всё пьяный мудак виноват.
– Правда? – выгибает мужчина бровь. – Обычно мне нужно чуть больше, чем пять секунд, чтобы девушка стала мокрой.
– Что Вы сказали?
Я ахаю, когда до меня доходит смысл его слов. Вот нахал! А ещё я понимаю, что мы говорим по-русски. Он озорно смеётся, обнажая идеальный ряд белоснежных зубов.
Я нервно хихикаю и хватаю со столика салфетку, чтобы вытереть ноги. Но мужчина в мокрой рубашке не спешит уходить, а наклоняться при нем не хочется.
До меня стало доходить, что я только что облапила незнакомого мужика. Ой, Ира!
Он насмешливо смотрит на меня. И прежде чем, я успеваю спросить его, откуда он приехал, появляется официант со шваброй, чтобы убрать молочное озеро у наших ног.
Не думала, что на Гавайях можно встретить русскоговорящего туриста. Британца, американца, австралийца, в конце концов. Но русского? Хотя почему бы и нет? Я же здесь.
– Тим! – мужчина резко оборачивается на имя, которое прокричала какая-то черноволосая девушка.
Как только он обратил на неё внимание, она смущенно улыбнулась и помахала ему рукой. Он нёс два коктейля. Конечно, себе и своей девушке. Быстро извиняюсь перед ним ещё раз, хотя если по-честному, я не очень виновата, и юркаю в дверь, ведущую в туалет.
Интересно как его зовут? Тимур, Тимофей, Тимати?
Делаю свои дела и вытираю ступни туалетной бумагой. Липко-то как. Надо идти в отель и принять в душ. А ещё выспаться. Не была бы я такой уставшей, не отлетела бы от мужика почти на метр и не врезалась в другого.