Измена. Право на счастье
Шрифт:
– Кому лучше?
– Мне, – выворачиваюсь из его хватки, которая хоть и была сильной, но все же осторожной и отхожу на пару шагов, обнимая себя руками за плечи.
Почему он не давит, почему пока спокоен? Разве горячая кровь не должна была мгновенно закипеть и принести мне проблем, которых я ожидала?
– Мне будет легче. Я ведь надеялась, что ты все понял и отступил, но нет. Ты выследил меня, приехал, пытаешься обмануть, заманить в капкан…
– Прекрати истерику и поехали. Нам нужно нормально поговорить, улица не место для этого, – подходит, хочет схватить
Мне страшно, что сейчас утащит, и ему плевать, что это похищение. Я помню, какой у него бизнес. И это тоже вводит в ступор. Неужели не знает, что я замужем, или это такое развлечение? Да нет, не похож он на такого человека. Но ведь и не выяснить не могу. Я запуталась.
С ним слишком сложно, и он сложный. С ним нельзя напрямую. Только хитростью.
– Мила, я не собираюсь тобой играть, не собираюсь обманывать. Но и обещать чего-то не хочу. Поехали. Полчаса, и я отвезу тебя домой. Клянусь, что не трону.
– Дамир, я не оставлю здесь машину, – киваю на свою красавицу, а он хмурится. – Мне нужно на работу. А вставать ни свет ни заря, вызывать такси, чтобы забрать ее, тоже не очень перспектива. Давай поговорим здесь, или поехали на своих машинах. А лучше всего давай потом, я очень устала.
– Тогда садись, – говорит, и, обходя машину, садится на пассажирское сиденье.
Удивленно моргаю, но, закинув сумочку на заднее сиденье, сажусь на свое место. Мой седан для такого мужчины мал, но что есть. В его машине я точно разговаривать не буду.
– Поехали, – кивает на руль, а я удивленно моргаю.
– К-куда?
– К тебе.
– Но как ты? Я к себе не позову. Ты понимаешь это? – кивает, и почему-то верю, что настаивать не будет.
Не тот взгляд, поэтому завожу мотор, и мы едем в нужном направлении. Минут пять, я все ждала, что Дамир начнет меня поправлять, делать какие-то замечания, но он молчал. Даже не давил недовольной энергетикой. Он просто присматривал за мной, за дорогой, и молчал.
Тишина не угнетала. Наоборот, успокаивала. Муж часто говорил, что я, словно обезьяна с гранатой, то ползу, то летаю, то руль не так держу, да много что делаю не так. Не верится, что кто-то может ехать со мной так спокойно.
В итоге приехали довольно быстро. Минут через двадцать я уже пристроила красавицу рядом с подъездом и заглушила мотор. Хасанов быстро оживился и повернулся ко мне, включая свет в салоне, чтобы видеть меня.
– Не буду ходить вокруг да около. Ты сегодня странная и потерянная. Мне надо, чтобы ты пару дней посидела дома, – хочу возмутиться, но не успеваю.
На приоткрытые губы ложатся его пальцы, останавливая. И тут мы оба замираем. Слишком интимный жест. Слишком. Еще немного, и он точно меня поцелует, и тогда… нет, нельзя. Сама отстраняюсь.
– Мы поговорить хотели, – прочистив горло, возвращаю нас к реальности. – Почему ты мной командовать начал? У меня работа.
– С твоей подругой я договорюсь. Ее тоже не будет какое-то время в городе. И тоже в целях безопасности.
Что? Ничего не понимаю. Что у них происходит, куда все вляпались?
– Только ей не говори ничего, все же она беременна, ее нужно беречь, как и ребенка. Порой, неведенье – лучший вариант.
От того, как он нежно сказал про беременность, сердце предательски сжалось. Я ведь могла быть тоже… Но судьба распорядилась иначе. Маленький мой. Не уберегла.
Отвернула от него лицо, чтобы не успел увидеть, как заблестели мои глаза. Мне нужно срочно успокоиться. Пожалуйста, только не плакать. Хватит. Молю.
– Ты просто должна быть дома. Я скажу, когда все утрясется и можно возвращаться к привычной жизни. Это просто перестраховка, Мил. Не более.
Продолжает тихо говорить, но мне все равно, хочу выбраться из плена автомобиля и сбежать. А что, собственно, мне мешает? Ничего.
Резко выпрыгиваю из машины, нервно захлопывая дверь. Не хочу ничего отвечать, не хочу посвящать его в свои проблемы. Не хочу. Нам нужно это прекратить. Вот и все. Ни к чему эти откровения.
– Мила! – выскакивает за мной, тоже хлопая дверью. – Да стой ты. Что случилось? – схватив за руку, резко разворачивает к себе, удерживая за плечи.
– Нормально все. Тебе пора, и мне. Ты сказал, я все услышала. Разговор закончен. Я посижу дома пару дней, но ты взамен исчезаешь из моей жизни навсегда. Бартер. Только так выполню твою просьбу, – говорю, а у самой губы и голос дрожат от непролитых слез.
– Значит, охрана. Хорошо. Я тебя тоже услышал. А теперь иди, раз так торопишься, только сначала вот это.
– Что э…
Договорить не успеваю, его губы накрывают мои в жарком поцелуе. Он словно подчиняет, привязывает к себе, а я упираюсь. Пытаюсь отвернуться, но он одной рукой крепко прижимает к поджарому телу, давая ощутить все свое желание, а второй рукой держит голову. Бью ладошками куда придется, брыкаюсь и даже пытаюсь пинаться. На последнем меня нагло подняли за талию.
Поцелуй слишком взрослый, многообещающий. Бабочки в животе порхают от непревзойденного удовольствия. С мужем такого не было, но должно было быть. Это ведь нормально, когда даже от поцелуя, пускай и того, душа улетает куда-то высоко к небесам? Верно?
Не выдерживаю, зарываюсь в короткий ежик его волос и начинаю отвечать, от чего он рычит прямо в губы, заставляя что-то внутри взрываться от удовольствия.
– Что же ты творишь, девочка? Я же так сорвусь, – разорвав поцелуй, рычит, упираясь в мой лоб своим.
И правда, что же я творю. Сама же сказала, что надо все заканчивать.
– Это было прощание, Дамир. Ты обещал, что не тронешь. Пусти. Я хочу домой.
Не помогает. Он борется с собой. Сейчас только от меня зависит, будет это конец, или у нас есть шанс. Но ведь шанса нет, и нужно срочно обрубать концы. И в голову приходит один вариант. Жестокий, но такой правдивый. Вот только язык не поворачивается сказать, что я замужем, ведь мы уже чужие люди и разводимся. Не хочу, чтобы считал меня черти кем, ведь о разводе нельзя говорить, иначе нет смысла от моих слов.