Измена. Предателей не прощают
Шрифт:
– Но согласитесь, это интереснее, чем просто лежать с закрытыми глазами, да? – улыбается Марк Антонович.
– Вы очень странный врач, - парирую я.
– Вы тоже не стандартная пациентка. Голова не кружится?
– Нет!
Я опускаю глаза вниз, и вижу, как Глеб вырывается из-за спины своей матери, и судя по жестам, начинает что-то говорить Алексею. К сожалению, я не слышу слова. Но Давид Григорьевич вырывается вперед с криком:
– Да как ты смеешь!
И в этот момент Алексей наносит точный удар в челюсть Глеба.
–
– О… - тянет Марк Антонович, - вы еще скажите, что вам его жаль.
– Ничуточки! – со злостью отвечаю я. – К сожалению, я не могу так сделать!
Глеб трогает свою челюсть. Алексей поворачивается спиной и начинает отходить от него, отдергивая рубашку. Глеб смотрит в спину Алексея, достает что-то из кармана пиджака и бросается на спину Леши.
С моих губ невольно срывается крик, и я высовываюсь в приоткрытое окно:
– Леша! – из-за всех сил кричу я, пытаясь высунутся в окно, – Сзади!
Впрочем, последнее мое слово тонет о общем крике негодования людей.
Крепкие руки врача держат меня.
Мне кажется, что Леша на долю секунды поднимает взгляд на мое окно, но тут же оборачивает, и встречает своего противника. Через секунду Леша стоит, а Глеб лежит на асфальте. Мой свекр отбрасывает от своего сына что-то блестящее.
– Неужели это был кастет?
– задается вопросом Марк Антонович, - в пиджаке у бизнесмена? Поразительно. Хотя я не удивлен.
Я без сил сажусь на кровать. Как хорошо, что она рядом.
– Что? – бросается ко мне врач, и берет за руку, - не хорошо? Голова?
– Как много событий, - шепчу я, - но если я сейчас не узнаю все от начала до конца, моя голова точно взорвется! Что тут происходит?!
Глава 45. Алексей
– Мерзавец! Присылай адвокатов. Поговорим в другом поле. Информацию по Ире, я передаю в полицию. И чтобы здесь я тебя больше не видел, тебе ясно?
Внутри все клокочет. Смотрю на Глеба сверху вниз.
Это все, что он может: пугать женщин, работать чужими руками и воевать, если противник повернулся к нему спиной.
И я еще пообещал не разрывать с ним контракт! Мерзко.
На мое плечо ложится чья-то рука. Оборачиваюсь.
Давид Григорьевич смотрит на меня с какой-то болью во взгляде.
– Раз Марина пришла в себя, идите к ней. Неизвестно, что они успели ей наговорить! Передайте, что я бы хотел ее видеть, но это терпит.
Врываюсь в стеклянные двери и не дожидаясь лифта взбегаю на шестой этаж. Адреналин в крови продолжает бурлить.
В коридоре меня уже ждет Марк.
– Какого хрена, Марк?
– набрасываюсь на него с порога. – Ты как это можешь мне объяснить? Как?
Кажется, я приподнимаю его за ворот рабочей рубашки в воздух. Слышу, как трещит ткань.
– У тебя губа разбита, – бормочет друг.
– Не переводи стрелки!
– рычу в ответ, - я тут спал на скамейках! Мне значит нельзя, а их ты пустил?
–
– Да как так сами? – трясу друга от злости.
– Как Ира к тебе вошла, а? Ведь у вас там профессиональная охрана сидит на входе! А у нас только ЧОПовец на первом этаже. Ну не было такого никогда! Моя вина. Медсестра на десять минут отлучилась меня позвать, когда Марина в себя пришла. Новенькая. Инструкцию нарушила. Понадеялась на порядочность людей. Ее уволю.
Отпускаю Марка. Перевожу дыхание.
– Как Марина?
– Бодра, несмотря на ее состояние. Чуть в окно не выпрыгнула, так за тебя волновалась. По-хорошему, снотворное ей дать, чтобы спала и сил набиралась. – Марк машет рукой, - Иди уже к ней. Поговорите. Она не понимает, чему верить. Но не долго.
Бросаю на друга грозный взгляд и открываю дверь.
Марина полусидит на кровати. Бледная, худенькая. На ней больничная ночная рубашка. Она смотрит на меня своими огромными глазами.
Первое, что хочу - прижать ее к себе. Обнять и больше никуда не отпускать. Забрать, и чтобы весь этот кошмар закончился.
– Привет, - шепчу ей.
Обвожу глазами помещение, но не вижу стула. Подхожу чуть ближе и опираюсь руками на железную спинку в изножье кровати.
– Как ты?
Произношу это и понимаю, что хочу сказать совсем другое.
– Я так рад, что все обошлось! Я чуть с ума не сошел, когда думал, что могу потерять тебя. Тебя и ребенка…
Уголки ее губ слегка дрожат, и она осторожно улыбается.
– Да, Марк Антонович сейчас рассказал мне в общих чертах, как я тут оказалась. Хоть что-то немного прояснилось. Но у меня все еще очень много вопросов.
– С чего ты хочешь начать?
– С основного. Почему ты не сказал, что ты женат? Почем скрывал свою жену?
– Марина устало трет лоб.
– Я собирался все рассказать в тот вечер. Но немного опоздал.
Начинаю мерить шагами комнату и подбираю слова для неприятного рассказа:
– Мы познакомились с Ирой еще в институте. Я был влюблен и не сразу заметил, что она не такая как все. С чудинкой. Позже, когда мы съехались, я узнал название ее странного поведения. Но мне казалось, что я смогу ее спасти. Она ложилась в клиники и клялась, что все в прошлом. А я… Я хотел в это верить. В одну из ее долгих ремиссий, мне показалось, что все в прошлом и мы поженились.
Снова опираюсь руками на холодный металлический корпус изножья кровати. Смотрю на Марину, пытаюсь понять по ее глазам, что она думает сейчас.
– Она забеременела. – продолжаю со вздохом, - Я пахал, как сумасшедший, ради нее и будущего ребенка. Сын родился с небольшими отклонениями, и мама занималась его здоровьем. А через полгода, Ира пропала. В первый раз. Я поднял на уши всех, и мы нашли ее через неделю. В каком-то притоне.
Прикрываю глаза. Столько времени прошло, а мне все еще неприятно вспоминать все дальнейшие события.