Измена. Рога тебе к лицу!
Шрифт:
— Я пришла, чтобы отдать тебе машину.
— Я думал, ты ее разбила.
— Просто оторвала зеркало, побила запасные стекла, кое-какие делали. Ты так дорожишь этой машиной, что я хотела взять ее в заложники и шантажировать тебя, если ты не будешь согласен на развод и мирный раздел имущества.
— Вот как. Что изменилось?
— Все, — твердо отвечает она. — Я не одна.
Эти слова ударили меня изнутри.
— Знаешь, физической измены не было, а все остальное просто не считается.
— Вот как?
– передразнивает мои
— Да. Это просто розжиг страсти. Все на благо нашего секса. Неужели было бы лучше, если бы я реально по бабам скакал и макал в них свой член? А так.… Огонька поддал, но не замарался.
Алла морщится:
— Помолчи, Макар. Ты закапываешь себя ещё глубже, ты уничтожаешь остатки моего хорошего отношения к тебе, как к отцу наших детей, как к деду нашего внука. Знаю, ты не хочешь признавать себя дедом и игнорируешь свой возраст, молодишься какого-то чёрта…ю Потому и на мальчишник сына приперся, дурак старый!
— Я… Мне было весело. И я там, как свой…
— Ты там выглядел, как молодящийся престарелый. Короче, довольно. Я, наконец-то, чувствую себя на нужном месте, и рядом со мной тот человек, который не прячется за надуманными причинами и не стесняется возраста и опыта, ни своего, ни моего…
— Когда я твоего возраста стеснялся?
— Когда хвастался перед друзьями? Когда опарафинил меня с головы до ног и списал на словах в утиль.
— Это же… просто мужицкий треп! Так все делают… Никто не хвалится любовью к жене, все гарцуют, все… Все, как один, хвастаются бабами, связями… А мне чем похвастаться? Тем, что я двадцать семь лет подряд трахаю одну и ту же бабу и ловлю от этого кайф? Это не в чести среди мужиков…. Это…
— А я, знаешь ли… Недавно поняла, что двадцать семь лет подряд лежала под мужиком, который в сексе.… не айс. Не будил ты во мне… жрицу любви.
Я аж поперхнулся и подавился слюнями.
У нас в сексе было много чего, и Алла — открытая, жаркая… Я думал, выжимал из нее максимум, так что, выходит…
Блять, как в трусы привалило… возбуждением.
Аж дышать тяжело…
Извращенец гребаны.й. Жена похвасталась, что трахалась с другим, а я возбудился.
— Значит, ты мне изменила. Ты, а не я….
— Есть хорошее выражение. Я всегда думала, это хрень полная…. Но ведь этот кто-то прав.
— Кто?
— Тот, кто сказал, что женской измены не существует. Это или месть за наплевательское отношение мужчины, или новая любовь. У меня…. — делает паузу и, улыбнувшись, от всего сердца говорит. — У меня комбо, Макар.
В этот момент я понимаю, что между нами — всё.
Кончено.…
И больше не имеет значения, что Карина долго выжидала удобный момент, нет большой разницы, что тот клуб и девок посоветовал ей никто иной, как тихушник Гера, который на мою жену все время облизывался и думал, что я этого не замечаю.
Мне это льстило…
Льстило, что подружка жены подкатывает ко мне.
Льстило, что мою жену хотят все, а трахаю её — Я!
Теперь.…
И она мне больше не жена.
Алла вернула вместе с ключами от машины обручальное кольцо.
Оставила одного.…
Бросила!
Бросила меня с блядями, раздутым эго и тачкой… Которая была мне так дорога, потому что она со мной столько же лет, сколько был в браке с Аллой…
Эта машина, оказывается, не отображение меня самого, как я раньше считал, это наши отношения — которые мы строили-строили, латали, украшали, поднимались со дна, жили лучше, чем прежде.…
А теперь и жена — чужая женщина, и машина больше не дорога, как раньше.
Впереди — развод, который лишит меня половины всего, что имел, осуждающие взгляды детей, даже дочери, которая одна из всех, будет навещать меня часто.
Потому что... жалеет.
Впереди будет ссора с другом, разборки с Кариной и её уверенность, что теперь-то дорога расчищена, и ей ничего не мешает....
Она отхватит леща и уползет в свою нору.
Впереди несколько месяцев запустения и тотального непонимания, как жить дальше, когда все просрал так тупо, что даже стыдно....
Впереди — срыв, больница и тихая радость, что жив, ну и ладно. Остальное — хер с ним, приложится как-нибудь.
Впереди — Новый Год, утренник внука, на который я пойду в костюма Оленя из сказки "Холодное сердце" и восторженный возглас внука:
— Дедушка, тебе так идут рога! Ты как настоящий Олень! Северный...
И пусть внук ничего такого не имел в виду, и, пожалуй, он единственный, кто мне всегда искренне рад, меня ещё раз проняло.
Эхом пережитого развода...
— Действительно, рога тебе к лицу, — говорю своему отражению.
— Вам очень к лицу, — улыбается мне воспитательница детского сада. — Хоть один годный мужчина на утреннике! Вы у нас чей папа будете?
— Я дедушка, а не папа.
— Дедушка? Ой, да что вы.... По вам и не скажешь.
— Как говорят, я хорошо сохранился.
— Спорт? Хорошее настроение? Активный образ жизни.
— Развод. Больница... спокойные прогулки, — отвечаю честно.
— Ох, развод дело такое... — затягивает и у нас завязывается общение.
Так и тянет сказать: бывшая, коза такая... Но в прошлый раз, когда я все вину свалил на бывшую жену, чем мне это помогло? Да ничем.... Поэтому я отвечаю скупо:
— Дров наломал...
— Значит, есть из чего разжечь костерок.
Приглядываюсь, меня эта пухлая... кадрит, что ли? Не первой свежести баба, а глазки мне строит...
Но потом я понимаю: я и сам выгляжу не как огурчик, и требования у меня завышенные, потому что Алла.... Что Алла....
Всем бабам, которых я после нее трахал, до Аллы тянуться и тянуться.
Это вообще было так давно, как будто не со мной, с моей лучшей версией, которой не стало.
И вот так, в обычной, какой я теперь живу, жизни, и пухленькая, но глазастенькая, с круглым задом воспитательница сгодится....