Измена. (С) меня достаточно
Шрифт:
– Ахренеть! – Выдыхает Света. – Ты же сказал, её дома не будет.
Марат глупо разевает рот.
Я ищу внутри себя логичное объяснение увиденному, но интуиция шепчет, что всё здесь крайне однозначно.
– Настён… – Приходит в себя Марат и делает ко мне шаг. – Не знаю, что ты там себе придумала, но всё не так.
Я ещё раз пробегаюсь глазами по Свете и задерживаюсь на полусферах груди, выглядывающей из расстегнутой блузки.
– Это даже к лучшему. – Ловит она мой цепкий взгляд, но не спешит застёгиваться. – Марат,
– Настён…
– Вы спите, да? – Инстинктивно обнимаю себя руками за плечи.
Света закатывает глаза.
– Встречаемся.
– Встречаетесь?
– У нас отношения.
– Отношения?
– Господи! – Рычит Света, потеряв терпение, и тычет в меня ладонью. – Марат, объясняй сам.
– Насть, я хотел рассказать. Ты не должна была узнать вот так. – Он рассеянно трёт шею.
Я слажу со стола. Каблуки с громким стуком встают на кафель.
Я почти голая. Не только телом. Моя душа тоже нараспашку, и у меня нет сил прикрыться. Я боюсь, что разревусь прямо на глазах его любовницы. Лицо заливает краской стыда.
Уязвимость. Острая уязвимость – вот, что я сейчас чувствую.
– Почему? – Шепчу, с трудом проталкивая слова через колотящееся в горле сердце.
– Ты должна понять. Ты же сама видишь, что не осталось между нами ничего.
– Но мы семья…
– Насть, ну невозможно мужика котлетками удержать. – Марат морщится. – Мужику страсть нужна. Хороший секс. А наш с тобой секс – это как просмотр старого сериала. Идёт фоном, потому что все реплики ты уже наизусть выучил.
Я прикрываю глаза. Мне больно, потому что это правда. Марат очень пылкий, страстный. А я – нет.
Я и вечер этот устроила, потому что подсознательно уже давно что-то чувствовала. Только себе признаваться в этом не хотела.
– Прости. – Снова шепчу.
Я не знаю, что ещё сказать и как это исправить. Меня мало. Или я просто не старалась. Я должна была стать лучшей версией себя рядом с таким мужчиной, как Марат, но я расслабилась.
– Ну, раз уж мы всё решили, может, освободишь дом? – Встревает Света.
Её голос звенит и вибрирует у меня в мозгу. Я хочу броситься на неё, вцепиться ей в лицо, в блестящие красивые волосы.
Набираю в лёгкие побольше воздуха. Поднимаю на Марата влажные глаза.
– Освободить дом?
– У неё прикол такой, всё переспрашивать? – Света подходит к столу и берёт в руки бокал. Медленно покачивает из стороны в сторону, глядя на меня сквозь стекло. – Шмотки собирай.
– Но мне некуда идти.
Я не хочу защищаться. Тело покалывает от нервов. Не знаю, как женщины могут устраивать скандал в такие моменты, потому что я не могу найти в себе сил даже для того, чтобы сделать глубокий вдох. Дышу поверхностно и часто, отчего уже скоро начинает кружиться голова.
– Насть, поживи пока в отеле. Или у подружки. Так правда будет лучше. – Марат поднимает с пола халат и набрасывает мне на плечи. –
Я хватаю со стола открытую бутылку вина и на автомате выхожу из кухни. Не бросаюсь собирать вещи, как следовало бы сделать, а иду прямо к входной двери. Накидываю кожаный плащ, туго затягиваю пояс.
– Настён, ты как? Тебя подкинуть? – Марат появляется рядом. Он сам бледный, как полотно.
– Поеду к Лике. Вызову такси.
– Давай довезу. – Хватается за ключи.
– Нет. – Останавливаю его руку. – Мне нужно… Я должна одна побыть.
Марат обнимает меня, крепко прижимая к груди. От него пахнет так по-родному. Этот запах – часть моей жизни, и от мысли, что он больше мне не принадлежит, внутренности закручиваются в узел.
– Прости, малыш. – Он гладит меня по волосам. – Сама увидишь, что так будет лучше для всех.
– Да. – Я отстраняюсь. Я верю ему. Он всегда прав. – Поешь, я устрицы приготовила. В вине.
Салютую бутылкой и выхожу. Дверь за мной тихо закрывается.
И только оказавшись в прохладе осеннего вечера я выдыхаю и позволяю себе расплакаться.
Глава 2.
Настя.
Еду в такси. Пытаюсь сдержать рыдания. Водитель косится в зеркало заднего вида, и когда мы встречаемся взглядами, я вижу в его глазах жалость и любопытство.
– Остановите около магазина. – Не выдерживаю я, и водитель паркуется у обочины.
Я хочу пройтись. Подышать и подумать. Мне нужно решить, что говорить Лике. Я чувствую стыд и вину за произошедшее, поэтому тщательно подбираю в голове слова, складывая их в не слишком ясную картинку. Если обрисую всё крупными мазками, Лика не станет вываливать на меня тонну нравоучений. Это последнее, в чём я сейчас нуждаюсь.
Шок заставляет думать, будто это сон. Дурной, очень реалистичный сон, и всё снова вернётся на круги своя, когда я проснусь.
Больно щипаю себя за кожу на запястье, но мир остаётся прежним.
Мимо проносится автомобиль. Тормозит, сдаёт назад.
– А ты чё одна так поздно гуляешь? Садись, довезу.
Сжимаю в кармане плаща телефон.
Игнорирую.
– Чё такая неразговорчивая?
Поднимаю заплаканное лицо. Должно быть, тушь размазалась по щекам, и видок у меня в целом потрёпанный.
– Понял. – Цокает молодой парень и жмёт по газам.
До дома Лики остаётся всего два квартала. Неудобные лодочки натирают ноги. Каблуки такие высокие, что у меня ноют голеностопы. Снимаю туфли и швыряю в ближайшую мусорку.
Редкие прохожие хихикают при виде меня или шарахаются, как от прокажённой. Думают, наверное, что я чем-то обдолбалась, и они не так далеки от истины – я словно в бреду, реальность искажена до неузнаваемости.
Брусчатка холодная, но я даже этому рада – это помогает сконцентрироваться на ощущениях в теле, а не на мыслях.