Измена. Сбежать от любви
Шрифт:
Он ухмыляется и смотрит себе под ноги. Легонько пинает лежащую под ногой веточку. Поднимает голову к небу и прикрывает глаза.
— А-а-а, Яна, Яна, — тянет он. — Несколько лет замужем, но совершенно ничего не знаешь о том, что вокруг тебя. — Опускает голову и смотрит на меня покрасневшими глазами. — Эта земля принадлежит твоему мужу. Белову. Но раньше, всё это было собственностью Нестерова Григория Анатольевича — моего отца…
Глава 45
Глеб
Когда-то
Богатая жизнь не сразу свалилась на нас. По сути, это был многолетний процесс. Землю на улице Заречная приобретал ещё дед, когда отец был совсем молод. И на самом деле участок тогда был вполовину меньше. Стоял годами и пустовал. Но старик говорил, что купил его на перспективу. Позже, так и вышло. Когда его не стало, этот участок перешёл по наследству отцу, вместе с накоплениями, домом, гаражом и дачей. Последние три объекта недвижимости были проданы, и на эту сумму, он купил ещё землю и тем самым расширил площадь на Заречной.
Отец на тот момент уже имел собственный небольшой бизнес. Парочка продуктовых магазинов. Но взвесив все “за”, “против” и риски, решил закрыть торговую деятельность и всё продал. Сложил полученную сумму с накоплениями деда и начал строительство ресторана.
И кажется, мой отец — Нестеров Григорий Антонович вытянул счастливый билет!
Несмотря на то что по соседству уже был ресторан, а чуть дальше база отдыха. Но в заведение отца пошли люди. Много людей. Популярность росла. Прибыль увеличивалась. В планах было расширение сферы услуг, и уже началось строительство отеля с фитнес-клубом. Всё шло в гору. Но жизнь порой подкидывает сложности, с которыми, увы, не все могут справиться. Так случилось и с нашей семьёй. Сказка была лишь до тех пор, пока соседний ресторан вдруг не выкупил внезапно появившийся Белов Алексей Романович.
Через какое-то время посыпались различные проверки: СЭС*, пожарные и даже громкий скандал с куском стекла в тарелке посетителя.
Отец был человеком чести. Весь его бизнес был чистым и прозрачным. Возможно, это и сгубило его. Ведь было очевидно, что он кому-то, где-то перешёл дорогу.
После очередной проверки. Работа ресторана была приостановлена. Во всех местных СМИ только об этом и трубили.
“Громкий скандал: Ресторан “GNESTER” закрыт, в связи с многочисленными нарушениями”.
Само собой, пошёл шквал негатива, репутация и доходы упали до нуля. Ко всему ещё и кредит на строительство висел. В итоге долги росли как снежный ком.
Конец всему произошёл в тот момент, когда была инициирована процедура принудительного банкротства. Результатом, которого стала продажа бизнеса на торгах. И какого было
Наша семья потеряла все: дело отца, наш большой дом, автомобили и другое дорогостоящее имущество. Пришлось переехать в панельную пятиэтажку, которая осталась от бабули и много лет пустовала. Я бросил институт на последнем курсе и отправился работать в такси. Авелина только окончила колледж и вместо поступления в ВУЗ устроилась администратором в салон красоты. Мама всю себя посвятила отцу, которому теперь требовался постоянный уход. Так, мы и держались.
Отец стал чахнуть буквально на глазах. А врачи лишь разводили руками. Он, то спал сутками, то мучался от бессонницы. Практически перестал есть. Апатия сменялась сильнейшей тревожностью. Не выходил из дома. Постоянно винил себя. Часто запирался подолгу в ванной, откуда были слышны его всхлипы.
Да, мужчины тоже плачут.
Спустя несколько месяцев затворничества, за два дня до Нового года, он наконец-то решил прогуляться. Мы даже обрадовались, тоже засобирались, но он сказал, что хочет проветриться в одиночестве.
Больше живым, папу мы не видели.
Через семь минут после выхода на улицу, Нестеров Григорий умер от обширного инфаркта.
Люди проходили мимо, думая, что валяется пьяный мужик. И лишь одна неравнодушная женщина вызвала скорую помощь, но время было упущено.
На похоронах было много людей. Отец был хорошим человеком, поэтому неудивительно. Церемония прошла тихо, спокойно. Мама всё время сидела в самом углу и тихонько плакала, забывая вытирать слёзы платком. Авелина, хмурила брови, поднимала к небу взгляд, не позволяя своей слабости выйти наружу у всех на глазах. Лишь позже, когда люди начали расходиться, она подошла к могиле, склонила голову и дала волю чувствам. Я стоял от неё позади, заложив руки в карманы пальто, и просто наблюдал, с полнейшим чувством опустошения. Мама в это время сидела в машине, сжимая в руках фотографию отца и проливая бесконечные слёзы.
И даже когда пошёл снег, мы с Авой ещё долго стояли, не в силах сдвинуться с места.
В тот же день, после похорон поздно вечером раздался звонок в дверь нашей квартиры. На пороге стоял самый близкий друг отца, его одноклассник — Шмелёв Николай Антонович. Они всегда были вместе, с самого детства, и даже отчество было одинаковое, отчего многие шутили, что они братья не по крови. Но последние пару лет, друзья как-то отдалились друг от друга. Не знаю, случился ли между ними разлад или просто так сложилось, что разошлись на какое-то время дорожки.
Но вот, Шмелев здесь и честно говоря, по телу разливается тепло и благодарность.
— Прости, что так поздно, — жмёт мне руку и сразу же по-мужски обнимает, хлопая по спине. — Глеб, я, вообще-то, к тебе. Понимаю, что возможно сейчас не самое подходящее время, но…
— Да, конечно, — пожимаю плечами. — Вы проходите, мама уже уснула. Пришлось дать ей успокоительное. Но можно поговорить на кухне, — указываю рукой в сторону.
— Нет, нет. Ты лучше оденься, прокатимся до моего офиса.