Измена. Сбежать от любви

Ник Евгения

“Чтоб ты подавился!” – в сердцах думаю и морщусь, как будто съела лимон. Уже собираюсь отойти от окна, как замечаю в стороне двора нашего водителя. А я думала, уехал… Он определённо смотрит на Алексея, вот только этот взгляд заставляет меня замереть и продолжить наблюдать. Так смотрят на людей, которые вызывают лишь отвращение, презрение, пренебрежение. Удивительно, я всегда думала, что наш водила только что пятки не лижет Белову. И вдруг такая перемена. Вокруг одни лицемеры, вот уж действительно… А потом, происходит то, чего я никак не ожидала: Глеб вскидывает голову и смотрит прямо на меня своими тёмными, как уголь, глазами! По спине пробегают мурашки. Нет, невозможно, я стою за занавесками, и увидеть человека с такого расстояния не получится, но

он определённо смотрит в окно спальни. А в следующее мгновение уголок его губ приподнимается в подобии улыбки.

Что за чёрт?

Внизу хлопает дверь, я снова ищу глазами Алексея, но не вижу его во дворе. Начинаю метаться по комнате, не зная, где найти себе место. В этот момент дверь спальни открывается, и я понимаю, что надвигается огромная катастрофа. Слова мужа звучат, как самый настоящий приговор:

– Яна, раздевайся и на кровать…

__________

*Рокс – бокал для виски.

Глава 3

Яна

Сталкиваюсь со стеклянными глазами мужа и рефлекторно обнимаю себя за плечи в попытке хоть как-то защититься. Во рту мгновенно всё пересохло, а ноги намертво приросли к полу. Только широко распахнутые глаза отражают весь ужас, который я сейчас испытываю.

Алексей, видя моё состояние, только кривится в недовольной гримасе и подмахивает подбородком в сторону кровати. Расстёгивает ворот рубашки и медленно шагает в мою сторону. Меня начинает мутить с такой силой, что перед глазами тотчас темнеет, а во рту появляется привкус горечи.

– Меня сейчас стошнит, – это всё, что успеваю выпалить сиплым голосом и убегаю в ванную.

Казалось, что вместе со рвотными массами из меня вышла и душа. Сижу на полу, привалившись к стене, с совершенно отрешённым видом. “

Это же нервное, я ведь не могу быть беременной? Пожалуйста, только не это”, – шепчу себе, уткнувшись лицом в колени.

Нужно обязательно сделать тест.

Когда выхожу из ванной, наблюдаю довольную рожу захмелевшего мужа. Он сидит на краю кровати, рубашка уже полностью расстёгнута, а руки на коленях сцеплены в замок. Взгляд исподлобья.

– Это то, что я думаю? – приподнимает одну бровь Белов.

– Я не знаю, нужно будет проверить.

– Завтра же купи тесты!

– Лёша, я всё проверю, – раздражаюсь и снова становится дурно лишь от одной мысли, что я действительно могу быть беременна. – Не торопи события, – добавляю практически шёпотом.

Алексей бросает гневный взгляд, затем переводит его на мой живот, сжимает челюсти, но ничего не отвечает.

В этот вечер мы просто легли спать. На удивление я мгновенно провалилась в сон. Видимо, стресс, накопившийся за последние дни, выключил организм. Мне снова снилась счастливая семья. Моя семья. Мы бежим наперегонки через хвойный лес, лучи солнца яркими стрелами пробиваются через пушистые ветви и освещают тропинку. И вот, наконец, выбегаем к берегу! Я – абсолютно счастливая, оборачиваюсь на двух светловолосых детей,а за ними из леса выходит мой муж, их отец. Вот только это не Алексей, это… Глеб!

Вскакиваю с постели. Белова, к счастью, рядом нет. Значит, уже уехал. Перевожу взгляд на часы, стоящие на тумбе: время 8:27 утра. Делаю глубокий вдох и на выдохе плюхаюсь обратно в постель, запрокинув руки за голову. Состояние абсолютной разбитости, плюсом остался неприятный осадок после сна. Глеб, серьёзно? Уж лучше бы и дальше лицо моего фантазийного мужчины было нечётким. Не то, чтобы наш водитель был уродлив или что-то в этом роде. Нет, он очень даже красив, если так можно выразиться про мужчин. Высокий, крепкий. Угольно-черные волосы, короткая стрижка, которая с первого взгляда выглядит небрежно, но я вижу, что на самом деле над ней поработал хороший барбер. Нос с совсем небольшой горбинкой, возможно от перелома. Широкие брови и абсолютно тёмные глаза, порой они кажутся не карими, а именно чёрными. Над верхней губой, сбоку, едва заметный шрам. Волевой подбородок.

Да и своей фигурой он может гордиться, скорее всего, регулярно торчит в тренажёрке. И всё же… Глеб, мой охранник и водитель? Ну уж нет, он точно не предел моих мечтаний! И я ещё помню, из-за кого чуть не попрощалась с институтом. Пришлось практически на коленях убеждать Алексея в том, что я действительно просто забыла тетрадь, а то, что одногруппник положил свою руку мне на плечо, всего лишь случайность. Никакого романтического подтекста там не было. И конечно же, что кроме своего “любимого” мужа, я не вижу никого и ничего вокруг. К счастью, Алексей на следующий день остыл, и больше мы не возвращались к этой теме. Учиться остался последний год, не представляю, как бы я бросила учёбу на финишной прямой. В общем, Глебчик знатно подгадил, и теперь он в чёрном списке.

Прикрываю глаза и снова проваливаюсь в “объятия Морфея”. На этот раз, сон напоминает обрывки недавних событий. Мне снится Белов, спальня и наш недавний скандал. Я впервые заговорила о разводе, но муж пришёл в ярость. Кричал так, что, казалось, лопнут стеклопакеты на окнах. В какой-то момент я попыталась выбежать из комнаты, но он схватил меня за запястья и с силой впечатал в кровать, а дальше… Он назвал это “примирительным сексом”, я бы сказала иначе.

Просыпаюсь в холодном поту и ознобе. Неужели теперь я буду и во снах переживать тот ужас? Наконец-то встаю и плетусь в ванную. Принимаю горячий душ и с силой растираю себя мочалкой, будто хочу содрать кожу. Тело буквально горит, но, мне кажется, я всё равно грязная. После “садистского” душа всё тело жжёт и покалывает, но, кажется, мне всё-таки стало легче.

Спускаюсь на первый этаж, где меня встречает наша милая домработница-тётя Ира.

– С добрым утром, Яночка! – как всегда, широко улыбается Ирина – Каша, бутерброд с маслом, сыром и кофе?

– Здравствуйте! – улыбаюсь, и на душе становится теплее. – Да, всё как обычно. Каша моя любимая, пшённая?

– Обижаешь, Яночка.

– Посидите со мной, пока я завтракаю? – вытягиваю губки “уточкой” и строю жалобные глазки.

– Конечно, моя девочка, как я могу отказать тебе!

От этих нежных, ласковых слов, внезапно во мне что-то щёлкает и срывается стоп-кран. Глаза мгновенно наполняются слезами. Падаю на колени и начинаю рыдать во весь голос. Тётя Ира вскидывает руки, подбегает и плюхается рядом со мной на пол, крепко обнимает одной рукой, а второй легонько похлопывает по спине.

– Тише-тише, маленькая, ш-ш-ш-ш… – полушепотом успокаивает меня эта милая женщина.

Не знаю, сколько мы так сидим, кажется, целую вечность. Больше не плачу. В душе все высохло, как в пустыне. Из меня выходят только пустые всхлипы и икота, а лицо стянуло от высохших слёз. За этой сценой нас и застаёт водитель.

– С добрым утром, Яна Викторовна, – его каменное лицо ничего не выражает. – Алексей Романович распорядился отвезти вас на учёбу и затем в аптеку.

Поднимаю непонимающий взгляд на Глеба.

– В аптеку зачем?

И тут вспоминаю, что нужно сделать тест на беременность. Моментально тушуюсь и краснею. Глеб открывает рот, чтобы ответить, но я быстро его перебиваю:

– Через двадцать минут буду готова. Можешь идти.

Водитель выходит во двор. Я заверяю тётю Иру, что всё в порядке, бегу умываться, привожу себя в достойный вид при помощи косметики и сажусь за стол завтракать.

В машине то и дело поглядываю на водителя. После ночного сна рядом с Глебом ощущаю себя ещё более неловко. Идиотизм какой-то, он точно не “герой моего романа”. А кто герой? Я целиком и полностью зависима от супруга по некоторым причинам, так разве у меня есть право мечтать о другом мужчине? О ком я вообще могла бы мечтать? Ни одного образа. Опять кошусь на водителя, и настроение моментально портится, а самое глупое: мне хочется как-то сорваться на него. Мотаю головой в попытках отмахнуться от навязчивых мыслей, затем поднимаю глаза на зеркало заднего вида и, совсем как вчера, сталкиваюсь с изучающим взглядом Глеба.