Измена. Танцы на осколках
Шрифт:
Поэтому мы, как только произнесли клятву верности и обменялись кольцами, тут же отправились в аэропорт и полетели отдыхать на Сейшелы.
И вот сейчас я лежу под пальмами на белом песке и с удовольствием наблюдаю, как мой муж в пляжных шортах и с обнаженным бронзовым торсом идет по кромке воды и несет нам два кокоса с трубочками.
Это просто рай на земле, не меньше.
Усаживаюсь на теплом песке поудобнее, а Марк садится рядом, протягивая мне напиток.
Мы специально отошли гораздо дальше от обустроенного
Марк отряхивает мое плечо от белого песка и тут же покрывает его поцелуями, плавно перебираясь губами по шее и прикусывая мочку, а меня накрывает волной пьянящего возбуждения.
Несмотря на то, что у меня уже конец пятого месяца беременности, я очень легко ее переношу и просто безумно хочу своего мужа, увлажняясь от каждого его прикосновения. Поэтому мы даже не уходим слишком далеко от номера, наверстывая те часы одиночества, что вынужденно терпели в разлуке.
А сейчас, после такого откровенного намека, я просто не в состоянии себя контролировать.
— Ты когда-нибудь занимался сексом под пальмой? — беру его руку и веду ей по своему колену, поднимаясь к бедру.
Марк быстро озирается по сторонам. Убедившись, что никого нет, сам забирается мне пальцами под плавки и, понимая, что я уже не просто готова, а изнываю по нему, берет мою руку и начинает ласкать ей себя. Доводим друг друга до того, что я не замечаю, как оказываюсь прижатой к пальме, а Марк яростно вбивается в меня, шипя от безумного наслаждения.
Не сдерживаюсь, подаюсь ему навстречу бедрами и бесстыдно стону, цепляясь пальцами в гладкий ствол и подставляя оголенную грудь под поцелуи и жадные покусывания.
— Сумасшедшая, — стонет Марк мне в плечо, судорожно сокращаясь внутри моего тела и натягивая мне обратно лямки приспущенного купальника. — Я же привыкну и ты будешь мне каждый год рожать.
Чувствую, как его рука нежно поглаживает мой живот и упираюсь лбом в его лоб. Смотрим друг другу в глаза и, кажется, оба перестаем дышать.
— Я люблю тебя, — произносим одновременно и тихо смеемся тому, что, похоже, отлично синхронизировались не только в сексе.
— Мне надо смыть сперму, — шепчу ему и Марк, натянув приспущенные шорты, не отпуская меня, несет к воде.
Сижу у него на руках и будто вижу нас со стороны, идущих по белому песку к теплому, бескрайнему голубому океану. Марк сказал, что он цвета моих глаз.
— И жили они долго и счастливо? — тихо спрашиваю, положив голову ему на плечо.
— И жили они долго и счастливо, — соглашается он.
— И вообще никогда не умирали?
Вижу, что Марк начинает улыбаться и прикрываю глаза от блаженства. Слезы льются сами собой от безумной благодарности судьбе за этот подарок.
— И вообще никогда не умирали.
Эпилог
Макс
Я сжимаю
— Дорогие гости, сегодня мы собрались… — начинает она торжественную речь, которую я уже слышал пять лет назад, но тогда, в двадцать четыре, она меня совершенно не трогала.
Я изображал внимание и заинтересованность, а сам представлял, как после свадьбы встречусь с друзьями и отпраздную похороны своей свободы в компании шлюх, стриптизерш и алкоголя.
Потому что мне не нужен был тот первый брак. Но родители считали иначе.
Чрезмерные ожидания то и дело толкали меня на протесты, который я не мог выразить словами, потому что я же «хороший сын» и не должен расстраивать своих родителей.
Сделать так, как хотят они, чтобы отвязались на какое-то время и потом снова жить так, как хочется, — вот, что стало моей целью в детстве, а потом вошло в привычку.
— Бокс для быдла, нужно брать умом, я записала тебя на шахматы и фехтование.
— Гитара? Ты что? Только скрипка или фортепиано.
— Какой факультет туризма, о чем ты? Нужно пойти в бизнес-академию, чтобы управлять семейным бизнесом.
Именно поэтому я не умею играть в шахматы, фехтовать и ненавижу сферу бизнеса.
И, возможно, именно поэтому женюсь второй раз.
Всего пять лет разницы, но тогда свадьба мне казалась концом жизни, а сейчас — самым ее началом. Будто я совсем недавно появился на свет и только начинаю свой путь.
И пусть мое тело истерзано аварией, о которой можно понять только по дрожащим рукам (тремор пальцев и шрамы под одеждой — единственное, что напоминает о ней сейчас), я, будто переродившийся феникс, готов начать все с чистого листа.
Не держу ни на кого зла. Все так же люблю родителей. Понимаю, что все эти ошибки от большой любви и чрезмерной ответственности. Что было, то было и осталось в прошлом. Просто теперь я — это я.
Слушаю напутственную речь и сталкиваюсь взглядом с Марком. Он улыбается мне глазами и показывает палец вверх.
Мой брат держит на руках свою маленькую дочь, а Марго, обняв его под руку, стоит, положив голову ему на плечо и задумчиво смотрит на них. Они будто в своем, отдельном мире, который не подвластен никому, кроме них самих.
Улыбаюсь Марку в ответ и отвожу взгляд.
Мне до сих пор стыдно перед Марго за все, что произошло с ней по моей вине. Именно моя безответственность и инфантильность чуть не разрушили и мою, и ее жизнь.
Помню, как впервые пришел к ней после аварии, когда уже мог кое-как ходить без костылей и поддержки. Я специально выбрал время, чтобы Марка не было дома.