Измена. Тройная боль
Шрифт:
Возможно.
Но я не готова ни к какой такой правде. Я этого просто не переживу.
И вот, когда я уже нахожусь в спасительной близости от двери ведущей прочь из этого ада, я слышу за спиной:
– Ульяша!
– Папа?! – оборачиваюсь я.
2
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает мой отец, который работает в этой же компании, но исполнительным директором.
И всегда здесь работал, пока эту самую фирму не выкупил мой тогда ещё не-муж. Увидел меня на
– Да я просто хотела зайти к Захару, – неуверенно мямлю я, хотя понимаю, что я не смогу вот так просто взять сейчас и убежать.
Я ведь – любимая папина принцесса. Его маленькая девочка. Которую он любит больше жизни.
После моей мамы, наверное.
И снова ужасная тайна врывается в моё сознание. Это просто невыносимо.
– Ну раз уж ты зашла, то я тебя просто так не отпущу, – прижимает меня к себе папа.
Прямо к сердцу, и мне снова становится тепло и уютно в его объятиях. Прямо как в детстве, когда я забиралась к нему на колени, когда он отдыхал в любимом кресле. И мы вместе, укрывшись пледом, сидели и читали «Белоснежку и семь гномов».
И я помню, как я всегда ненавидела злую мачеху, завидовавшую Белоснежке и пославшую её на верную смерть.
Во всех детских сказках всегда были злые мачехи – злобные колдуньи. А матушки – добрые и заботливые.
И вот теперь мне кажется, что я попала в вывернутый наизнанку мир… В злую сказку для взрослых…
– Пойдём ко мне, лапонька, – берёт меня за руку папа.
Такой сильный. Такой добрый.
– У меня как раз есть новый сорт чая – клиент из Китая на днях привёз. А что это у тебя? – нащупывает он у меня в руках коробочку. Которую я всё ещё судорожно сжимаю пальцами.
– Да так, ничего особенно, подарок, – заливаюсь я краской.
Но ведь мой папа знает меня лучше, чем кого бы то ни было!
– Подожди, это то, о чём я думаю? – очень серьёзно спрашивает он меня, когда мы оказываемся наедине у него в кабинете.
– Ты о чём? – всё ещё пытаюсь я прикинуться дурочкой, хотя какая из меня актриса: я ведь сама взяла эту идею с бархатной коробочкой у мамы!
Мамы!
Это она рассказывала мне, что когда она забеременела, то упаковала тест в такую же коробочку и положила её на стол перед завтраком моему папе.
И вот именно сейчас я сжимаю в руках этот самый подарок.
К тому же я пришла чуть ли не в первый раз за всё время на работу к Захару. Чтобы сложить два и два не надо быть Шерлоком Холмсом.
– Ульяша, скажи, это правда?! Я скоро стану дедушкой?! – так радуется мой папочка, что я не могу соврать ему.
Он ведь старше маму почти на двадцать лет, и он уже давно намекал мне на внуков!
Это только мама не перестаёт повторять, что не собирается становиться бабушкой в свои тридцать восемь лет, но ведь и она родила меня в девятнадцать!
И вот я теперь повторяю её путь… И даже решила преподнести эту новость завёрнутой в бархатную коробочку, как и когда-то моя
Только я выбрала нет тот день. Или не то время.
И я всё ещё раздумываю, как же всё это можно отмотать назад. Ведь ничего ведь не доказано, правда? Значит, ничего и не было?
И тут понимаю, что мой папочка всё ещё ждёт от меня ответа. Седой и румяный, как сосредоточенный Санта Клаус. Мой любимый папа…
И у меня сердце начинает ныть и болеть ещё и от того, что он вообще ничего не подозревает…
– Да, папа, это пока секрет, не говори никому, – отвечаю я. – Но я очень надеюсь, что у тебя скоро появится внук, или внучка…
– Доченька моя, – порывисто обнимет меня папа. – Это самая лучшая новость за сегодня! Я так рад! Но хорошо, никому ни слова! Даже не беспокойся об этом. Мама тоже пока ничего не знает? – ничего не подозревая спрашивает он, и меня его слова режут, словно ножом по сердцу.
Мы всегда были с папой намного ближе, чем с матерью, но я никогда и подумать не могла, что между мной и мамой может разверзнуться такая пропасть…
Просто непреодолимая…
Но возможно, это всё неправда, поэтому я улыбаюсь с усилием в ответ:
– Никто не знает, папа. Ты первый. Ты сам увидишь, когда всем будет уже известно.
– Ну вот и отлично, Ульяша, – ставит он передо мной чай. – Проси, не стесняйся, если будет что-то нужно! Я буду только рад тебе помочь, ты меня знаешь! Доченька моя любимая, – снова прижимает он меня к себе.
К самому сердцу.
Да…
Я-то знаю своего папу.
Но вот мама, по всей видимости, что-то скрывала от нас все эти годы…
Вечером я сижу дома и жду с работы возвращения Захара. Как-будто ничего и не произошло.
Он приходит как обычно, не опоздав ни на минуту: семья для него всегда на первом месте. Это мой муж всегда всем не перестаёт повторять, поэтому какие бы важные совещания и встречи у него не проходили, он всегда приходит домой к ужину.
– Привет, малыш, – подходит он ко мне и обнимает меня так нежно, так страстно, что только в больном мозгу могут зародиться какие-то подозрения о том, что он был с другой женщиной. – Я так скучал по тебе, Уля, моя девочка, – зарывается он лицом в мои волосы, и я вдыхаю его такой знакомый любимый аромат, от которого у меня до сих пор бегут мурашки по всему телу…
– Я тоже, – шепчу я ему в ответ, и сейчас, прижимаясь к его сильному такому желанному телу, отчётливо понимаю, какая же я была дура.
Мне просто всё померещилось, теперь я в этом не сомневаюсь! Потому что Захар не смог бы мне так врать. А что там было за так и не отворённой дверью, уже совсем не важно…
Потому что вот он – стоит, целует мои веки, скулы, шею, пока руки ласкают и прижимают меня к своему сердцу, которое бьётся прямо рядом с моим…
И рядом с нашим малышом.
– У меня для тебя подарок, – шепчу я Захару, доставая свою заветную бархатную коробочку…