Измена. Влажные обстоятельства
Шрифт:
– Это что за новости? Белка, ты что ли? – спросила я, прищуриваясь на козу. Это она что? Рогами дверь вынесла?
Я отложила ухват и выдохнула. Ха! Вот это я дала! Испугалась козы!
– Белка, а ты че здесь делаешь? – спросила я, вспоминая скандальную бабку. – Может, она потерялась?
– Да найдет дорогу как - нибудь! Не маленькая! –проблеяла Белка.
– Белка? – опешила я, доселе не слыша от козы ни слова.
– Не Белка! А Белка - Сатана! Итак, я готова тебе служить за Бали, и за баян! – произнесла
– А зачем тебе баян? – спросила я, поднимая дверь и ставя ее на место.
– Вот все знать надо! – огрызнулась коза. – Колдуны проклятые! Тьфу на вас!
Так, получается, она - тоже бес? Не может быть! Кто бы мог подумать.
– Ладно, - согласилась я. И решила на всякий случай уточнить. – Если баяна не будет, аккордеон подойдет?
– Нет, только баян! – потребовала коза. – Я на другом играть не умею!
– Знает мы эту козу! Она раньше в бане уроки давала! Как придет мужик в баню ночью, как попросит научить играть, как начнет она его учить. Варежки наденет, и сама его руками водит. К утру все – виртуозы!
– оживились бесы.
– Я самого Паганини учила! – гордо произнесла коза, пока я пыталась приладить дверь на место.
– Паганини? – спросила я, не представляя, кто бы это мог быть.
– Ну есть такой гармонист! Он для всякой погани, вроде водяных и банников играет! – закивали черти.
Так! Банник! Я же домового с дочкой к банникам отправила.
Я выбежала на улицу. Дождь уже стих. Редкие капельки срывались сверху, а я предусмотрительно перепрыгивала лужи. На высоких травах, словно бриллианты повисли сверкающие в лунном свете капельки. Быстро –то прекратился дождик.
– Эй, банники! Открывайте! – колотила я в дверь. – Пусти банник – хозяин и банница – хозяйка, тра-та-та и все такое…
Я открыла двери в мрачную сырость.
– Эй! Домовой! Опасность миновала! Можете возвращаться! – позвала я, глядя на темноту полок и маленькое оконце на уровне интимных мест. Видимо, баня просела так, что подглядывать в нее теперь отдельное удовольствие.
– Что? Где? Кто посреди ночи в баньке шастает? А? – спросил голос банницы, а я увидела глаза под полоком.
– Мой домовой с дитем у вас? Зовите его сюда! – потребовала я.
– Нет его! И не было! – послышался голос и зловещий шорох. – Погодь! Сейчас у банника спрошу, а то вдруг совсем запарилась! Эй! Что значит в смысле? В коромысле! Домового не видал? С дитем? Нет? Эм… Насть, домового здесь не было!
Я вышла, направляясь в амбар.
– Эй, говинник! – позвала я, видя, как сверху на меня шипит огромный котяра. – Домового с ребенком не видел?
– Как ты думаешь, я много вижу, если ты мне глаза чуть не выцарапала? – послышался крайне недовольный голос сверху. На меня пошипели, пока я глазками пробегала овин. – Нет. Не было их!
Я бросилась к корове. Но корова жевала сено и смотрела на
– Домовой? – встревоженно позвала я, осматриваясь. И здесь нет!
Я растерянно потопталась возле мельницы, подоставала Хобяку, а потом вернулась в избу.
– Ты куда?
– спросили бесы, а я уже поняла. Алексашка! Это все он! Не иначе, как его рук дело! Видимо, не захотел в открытую идти! Чует, что бесов я поднасобирала!
– Насть! Ты куда собралась? – заволновались бесы.
– До поместья и обратно! – выдохнула я, сузив глаза. Ну я и зла! Второй раз утащить малышку у меня из - под носа! Ничего, я его голыми руками задушу! И бесы не пригодятся!
– Куда она собралась? – послышался голос банников. Они робко заглянули в избу.
– На Алексашку! – отчитались мои бесы, словно я открыла сезон охоты.
– Ой! – покачали головами банники. – Ты главное не парься! Если че бей тазиком!
– А когда он пощады просить будет, помни, что у тебя задница в мою печку не пролезает! – послышался голос овинника, а я с удивлением обнаружила его в избе.
– Короче, я бы тоже пошел, но некогда! – заметил Хобяка, а я подняла бровь, с удивлением глядя на собравшихся.
Ну держись, Алексашка! Держись!
– Бесы! – скомандовала я. – Все за мной!
Я вышла из дома, видя, как бесы робко выбираются из сундука и погреба. Они выставляют ладошки и проверяют, не капает ли дождик.
Коза шла рядом, а я чувствовала, что своими руками задушу Алексашку, как только я его встречу.
– И помни! Задница у тебя шире моей печки! – послышался подначивающий голос, а я с удивлением обнаружила рядом овинника. – Не забывай об этом!
– Ушатаем ушатом! – слышались голос банников, а я понимала, что не одна.
Путь к поместью по расхлябанной дороге оказался не таким уж и долгим. Я заметила, что пока ты просто идешь, кажется, что прошло два дня. А когда идешь глаз на задницу натягивать, то преодолеваешь путь за минут пять!
В поместье горели высокие окна. Само оно казалось оплотом умиротворенности и возвышенности.
– Кхе-кхе! – прокашлялась я, видя, как в окно высовывается знакомая бабка. – А Саша выйдет? А скинуть его можете?
Бабка исчезла за окном, а я увидела, как дверь распахивается. Алексашка стоял в халате, глядя на меня сумрачным взглядом.
– Значит, сама пришла! – с запалом произнес Алексашка, а глаза его сверкнули. Вокруг него тоже стали загораться глаза бесов. Они смотрели на меня из темноты. –Но и я просто так, сложа руки, не сидел! Слышал я, что ты решила бесов по всему уезду собрать!
Глава семьдесят седьмая
– Мне бесы нужны, чтобы меня от твоего уже бездыханного тела оттащить! И усадьбу обратно отстроить! – процедила я, видя, как зло поправляет золотистые завитки волос.