Измена. Второй шанс на любовь

Русских Виктория

– Макс, я правда очень перед тобой виновата. Удивительно, но только сейчас я это поняла, когда ты рассказал мне свою версию произошедшего…

Макс отрывает неподвижный взгляд от камина и ошеломленно на меня смотрит.

– Признаю, я зациклилась тогда на зачатии, отдалилась от тебя и действительно спряталась в свою ракушку после множества неудач. Еще и обижалась на тебя за то, что ты меня не утешаешь и не носишься со мной по врачам. И эмоциональная связь между нами в какой-то момент разорвалась, я перестала тебя видеть, слышать, чувствовать, понимать. Как будто рядом жил совсем другой, чужой человек. А ведь ты остался таким же, каким

был, это со мной была большая проблема… Ты прости меня, – произношу я самую сложную фразу и с облегчением выдыхаю.

– И ты… меня прости, – с запинкой еле слышно выдавливает из себя Макс, и я вижу, как тяжело ему это дается.

– Если бы можно было отмотать время назад…

– Что теперь об этом говорить? – с досадой бросает Макс. – Не отмотать же?!

– Действительно, что теперь? Слишком поздно. Вы с Дианой улетаете!

– А вы с Никитой остаетесь! И он вроде как претендует на отцовство.

– Да ни на что Никита не претендует! Он мне уже изменить успел, и мы расстались! – выпаливаю я, не в силах больше обманывать Макса и вызывать в нем муки ревности.

– Правда, что ли? Вот ведь гаденыш! Жалко, что не удалось ему морду набить еще тогда, когда мы столкнулись на твоей кухне! – Макс в бешенстве вскакивает с дивана и снова рассекает по гостиной большими шагами. – А ты что? Расстроилась, переживаешь? – все же ревностно интересуется он.

– Нет, наоборот, обрадовалась, – честно признаюсь я. – У ребенка будет только один отец – это ты. И другого нам не надо.

Я по-прежнему стою у открытого окна и наблюдаю оттуда за Максом, мечущимся по гостиной. Вот он подходит к камину, подбрасывает в огонь поленья, затем нерешительно направляется ко мне. Подходит вплотную и внимательно смотрит мне в глаза.

– Катюх, ты сможешь меня когда-нибудь простить? – глухо спрашивает он и осторожно поправляет прядь моих волос, выбившуюся из прически.

– Уже простила, – тихо отвечаю я.

– Ты не жалеешь? – бережно дотрагивается рукой до моего живота и кладет на него ладонь.

– Конечно, нет. Я счастлива.

Я смотрю в такое родное и любимое лицо бывшего мужа и хочу сказать: «Я люблю тебя. Я так люблю тебя…», но не успеваю.

Неожиданно и стремительно Макс обхватывает мое лицо ладонями и неистово покрывает жаркими жадными поцелуями мои губы, щеки, глаза, волосы… Как будто прощается со мной навсегда и напоследок хочет наполниться мной до краев. Я и опомниться не успеваю, как попадаю в эту огненную воронку и отвечаю ему с такой же неистовой страстью, которой между нами не было даже в самом начале наших отношений, когда мы безумно влюбились друг в друга.

Макс подхватывает меня на руки и несет на второй этаж в нашу спальню. Мы падаем на широкую двуспальную кровать и нетерпеливо срываем друг с друга одежду, со стонами сливаясь в одно неразделимое целое.

То ли из-за гормональных изменений, то ли от осознания, что мужчина, которого я люблю, вот-вот навсегда исчезнет из моей жизни, и это последние с ним мгновения – мое сексуальное желание и либидо раскрывается для меня с новой неизведанной стороны. Я и не предполагала, на что могу быть способна в постели. Макс тоже это замечает и заводится до предела. Мы занимаемся восхитительной любовью во всех возможных позах. Я совершенно забываю о беременности и угрозе выкидыша и отдаюсь ему целиком и полностью.

Градус нашей страсти зашкаливает. Макс сегодня неутомим, но при этом чрезвычайно нежен и аккуратен.

–

Тебе хорошо?.. А так не больно? – постоянно с волнением спрашивает он.

Но мне не больно, а очень и очень хорошо. Меня настолько возбуждает каждая клеточка его тела, что когда его губы еще только касаются моей груди, горячие волны оргазмов уже сотрясают меня изнутри один за другим. И это не просто секс, это настоящая Любовь.

Тяжело дыша и стараясь не потерять сознание от так неожиданно свалившегося на меня счастья, я изо всех сил вцепляюсь в его спину и прижимаю к себе… Хватаюсь за его шею, за его крепкие руки, как утопающий за соломинку, как срывающийся со скалы альпинист за спасительную веревку. Пускай завтра он улетит от меня далеко-далеко за тридевять земель и, возможно, навсегда, и мне придется его отпустить, но сегодня – мы вместе, и сейчас этот мужчина – только мой…

А потом мы обессиленные и абсолютно мокрые лежим, крепко прижавшись друг к другу, и тяжело дышим, постепенно выравнивая дыхание. Я прижимаюсь к Максу еще крепче и глажу ладонью его волосатую горячую грудь.

– Макс… – шепчу слабым голосом. – Ты слышишь?

– Ничего не говори… – шепчет он в ответ.

Я хочу сказать ему столько всего, пока он рядом, но мысли путаются, и в какой-то момент я не замечаю, как проваливаюсь в глубокий сон.

На рассвете просыпаюсь от громкого пения птиц в саду. Солнечный луч проникает из-за занавески и теплой дорожкой ложится на мою щеку. С замиранием сердца постепенно вспоминаю о том, что произошло накануне, блаженно улыбаюсь и медленно открываю глаза, в полной уверенности, что сейчас увижу и поцелую ЕГО, моего любимого мужчину… Но Макса нет рядом со мной! Улыбка сразу сходит с моего лица, я резко сажусь на кровати и растерянно осматриваюсь – Макса нет.

Вскакиваю с постели как ошпаренная, быстро одеваюсь и выбегаю из спальни.

– Макс! Макс!!! – кричу я не своим голосом, бегая по всему дому в поисках Кузнецова.

Выбегаю из дома во двор – машины, на которой он вчера приехал, тоже нет. Никаких следов Макса ни в доме, ни на улице.

Этого не может быть. Этого просто не может быть! Хватаюсь за голову. Мне вдруг становится страшно. А может, никакого Макса и не было? Может, мне все приснилось или причудилось? Может, я вообще уже сошла с ума на нервной почве от такого количества переживаний за последнее время?

Нахожу в гостиной телефон и хочу немедленно позвонить Кузнецову, чтобы выяснить степень своей вменяемости. Но тут же с ужасом вспоминаю, что недавно в сердцах сначала заблокировала его номер, а потом удалила из контактов, чтобы в моменты слабости и тоски избежать соблазна позвонить ему или написать. Чёрт!..

Так был здесь Макс или не был? Брожу по дому в надежде найти следы его пребывания. Кочерга, которой вчера Кузнецов ворошил поленья, по-прежнему валяется на полу за камином. Значит, он здесь был, мне не приснилось, потому что я кочергу в руки не брала.

Иду на кухню и обнаруживаю стоящую на столешнице чашку с недопитым кофе. Беру ее в руки – она еще теплая. Облегченно выдыхаю. Макс точно здесь был, и я, слава богу, не сошла с ума.

Но что же это было? Почему он так поступил? Специально ушел, не разбудив меня и не попрощавшись? Но почему? Сам же вчера признался, что приехал попрощаться. Наверное, таким образом и попрощался – накануне отъезда устроив нам напоследок ночь любви. И это все? Конец? Мысли путаются. Надо выпить кофе и во всем разобраться.