Измена. Я ее не брошу

Марика Ани

Эти десять дней тянутся, как десять лет. Я понимаю, что полностью и безоговорочно влюбилась. Что не представляю себе жизни без Дамира. И к его приезду готовлюсь тщательно. Почти всю зарплату трачу на нижнее бельё и откровенное платье. Готовлю ужин из трёх блюд. И во всеоружии встречаю его… Только он не приходит. Скорее всего, после прилёта поехал к себе домой. Отдохнуть в нормальных, привычных условиях. С комфортом. А не на скрипучей полуторке в окружении шумных соседей.

И можно было бы понять человека, который почти сутки летит из другого полушария. Но я все воспринимаю на свой счёт

и полночи плачу в подушку, считая, что между нами всё кончено. Не слышу даже, как открывается входная дверь. Дамир всегда умел передвигаться бесшумно.

Вот и сейчас, скинув часть вещей в коридоре, мужчина заходит ко мне. Сгребает в охапку и, зарываясь носом в волосы, глубоко вдыхает мой запах. А я непонимающе замираю, ни слова вымолвить не могу. Ком в горле перекрыл дыхательные пути, не давая мне вдохнуть. Всё нутро наполняется жаром, а сердце так сильно бьётся о рёбра, будто готово вырваться и устремиться в его руки.

— Ты сюрприз испортил, — обвинительно шепчу, насыщая лёгкие его парфюмом.

— Рейс задержали, — выдыхает он, перехватывая тёплыми ладонями моё лицо и стирая большими пальцами слёзы с щёк. — Соскучился, Беда.

— И я, — улыбаюсь и тянусь. Он целует ласково, едва-едва касаясь губ. Будто сам не верит, что я рядом. — Голоден? — шепчу в рот, зарываясь в волосы.

— Очень, — рыкает Дам, прикусывая губу и углубляя поцелуй.

— Я говорила об ужине, — смеюсь, полностью сдаваясь напору.

— Ты же знаешь, по кому я голоден всегда, — урчит мужчина, корябая подушечками пальцев по бедру и собирая подол нового, изрядно помятого платья наверх.

— Подожди. Сюрприз же. Дам, — стону, пытаясь остановить процесс раздевания.

Дамир нехотя перекатывается с меня и смотрит пытливо. Под его тяжёлым немигающим взглядом краснею и сползаю с кровати. Поправляю платье и кружусь перед ним. Смущённо потупив глаза, тяну наряд наверх, открывая взору откровенный и кружевной комплект белья. Шумный вздох бальзамом растекается по венам.

— Моя красивая девочка, — вкрадчиво шепчет мужчина, и я вижу в его глазах восхищение. — Иди ко мне.

И я иду. Взбираюсь к нему на колени, оплетаю ногами торс. Стоит ему вот так на меня посмотреть. Собственнически обнять. И всё, что я там надумала за эти дни, накрутила, сама себе решила, становится таким глупым ребячеством.

Именно в этот момент я понимаю, как сильно мы нуждаемся друг в друге. Пусть никто из нас не произносит слов любви. Но вот там, в полутёмной спальне, в крепких объятиях после долгой разлуки, ко мне приходит то самое озарение, что с этим человеком я хочу провести всю оставшуюся жизнь. Состариться, завести детей, заботиться о нём и всегда быть той гаванью, куда он вот так приходит после тяжелого трудового дня.

Мне кажется, это и Дамир понимает. Эта ночь становится неким откровением для нас обоих. Больше не остаётся места сомнениям и душевным метаниям. Мы будто сплетаемся не только телами. Это выше моего понимания, но в тот момент я так воспринимала нашу связь. Знаю, что как бы далеко он ни был, Дамир найдёт путь ко мне. И вернётся. А мне нужно только его ждать. Как я уже ему пообещала.

Глава 27

Ника. Сейчас

Я не поспеваю за событиями,

что разворачиваются вокруг меня. Чувствую себя Алисой в зазеркалье, могу лишь смотреть на зашедшего живого и невредимого Дамира. Хлопаю глупо ресницами и даже не слышу вопросов, задаваемых этим следователем.

Дамир на меня практически не смотрит. Выглядит очень разгневанным. Мечет молнии и рычит. Пересекает небольшую комнату, останавливаясь совсем рядом, и затыкает на полуслове полицейского.

Следом за Дамиром заходят трое. Мужчина в летах, да с погонами побольше, чем у следователя, и двое в армейской спецовке. Звон наручников больно бьёт по натянутым нервам. Встрепенувшись, перевожу осмысленный взгляд на следователя. Тот уже выглядит бледновато и говорит не так уверенно, как несколькими минутами ранее. Безропотно позволяет заковать за спиной руки и под конвоем двух силовиков выходит из комнаты.

— Езжай, Асланов, разберемся с остальным после праздников, — сурово чеканит незнакомый военный с сединами на висках.

Мужчины пожимают друг другу руки, и Дамир, наконец, поворачивается в мою сторону.

— Поехали отсюда, — решает он. Отшатываюсь от тянущейся ко мне конечности. Упираюсь спиной в грудь Саида и облизываю пересохшие губы. Мужчина хмурит кустистые брови.

— Ты!.. — я давно избавилась от речевых проблем, но сейчас вымолвить ничего не могу. Меня топит обида. На Дамира, на Саида, даже на Натана.

— Поговорим дома, Ник, — предлагает спокойно Дамир, шагнув ближе.

— Убирайся из моей жизни! — выпаливаю в сердцах, даже не веря, что говорю это. Распихиваю обоих мужчин и на ватных ногах вылетаю из мрачного кабинета.

Выскакиваю на улицу и ёжусь от холода, пальто осталось там, в комнате, на спинке стула. Ко мне сразу же выходит из машины Кристина. Ворчит что-то, бубнит, проклинает всех. Заметив выходящих за мной мужчин, удивлённо замолкает.

— Ты же вроде бы умер? — оторопело уточняет.

Мне так смешно становится от всей этой ситуации. Или банально истерика накрывает. Но я хохочу. Громко, на весь район. Дёргаю корпусом, когда кто-то пытается обнять. Даже пальто, брошенное на плечи, скидываю.

— Спасибо, дальше мы сами! — рявкаю, сжимая пальцы Крис.

— Ты в таком состоянии никуда не поедешь! — рубит Дамир, перехватывая за локоть.

— Иди жене указывай! — огрызаюсь, совсем потеряв страх.

— Позаботься о подруге, — отрывисто приказывает мужчина то ли Натану, то ли Саиду. Перехватывает меня удобнее и быстрым шагом уносит к другой черной машине.

Я пытаюсь отбиться от него, шиплю, требую отпустить и даже пару раз наращенными ногтями проезжаюсь по лицу, оставляя небольшие царапины. Но Дамир успешно усаживает в авто, блокирует двери и с громким рёвом выезжает на дорогу.

Затихаю, отворачиваюсь от мужчины. Лбом утыкаюсь в стекло. В движущейся машине боюсь устраивать скандал. Не хочу попасть в очередную аварию.

— Ника, — зовёт Дамир и тянет за плечо.

— Не отвлекайся от дороги, — бубню, дёрнув корпусом.

— Так нужно было. Я должен был тебя обезопасить от моей войны. Рядом со мной тебе бы постоянно угрожала опасность. Если бы Саид в тот день не приехал первым, всё бы кончилось плачевно.