Измена. Я тебя прощаю
Шрифт:
Заставляю себя оторваться от этой сказочной картинки за окном и напоминаю себе, что сейчас вообще-то утро понедельника и на работу пора, а ещё надо проверить еду и воду для собаки. Разворачиваюсь, чтобы бежать вниз и наталкиваюсь взглядом на коробочку: Pandora. Даже подпрыгиваю от возбуждения. Начинаю быстро-быстро разрывать упаковку: браслет — «Розовое мерцание». Чёрт! — то, что я хотела.
Кручусь вокруг своей оси от переизбытка эмоций и бегу вниз, напевая под нос незатейливую песенку «Хочешь», которая звучит сейчас из каждого утюга, как говорит
Даже не бегу — парю в воздухе, такая лёгкая я сейчас, что не чувствую ничего под ногами. Пока лечу вниз, отвечаю на зазвонивший телефон: «Динара Ралифовна, — разливается в трубке томный голос секретарши мужа. Вас просили разбудить»
«Я разбудилась, спасибо. — отвечаю и отключаюсь» — не нравится она мне.
Приятно, что он не забыл про меня, но мог бы и сам позвонить.
Олли радостно прыгает вокруг меня, повизгивая. Я прыгаю вместе с ней, глажу её, целую в нос. Она фыркает смешно, я опять смеюсь…
— Всё, Олли, всё, — чешу её за ухом, — мне на работу пора.
Она недовольно повизгивает, но времени на игры уже нет.
Бегу в душ, по дороге вспоминая, что за выходные не подготовила себе балетки на классический экзерсис. Надо разбить пуанты, они у меня уже с лентами — пойдут. Кидаю их на кровать и быстро в душ. Делаю всё быстро: быстро купаюсь, быстро сушу волосы и быстро одеваюсь. Складываю аккуратно чистую форму, хватаю пуанты и начинаю вспоминать где у нас молоток. Или чем его можно заменить. Дверь жалко. Пуанты жёсткие, могут и дверь повредить. Это маленькие когда были, не думали особо, разбивали пуанты дверью. Мама потом ругала меня, когда я пуантой косяк поцарапала.
Можно, кстати, молоточком для мяса поколотить — мысль. Опять бегу вниз, на кухню. Пробегаю мимо кабинета. Резко разворачиваюсь, дёргаю дверь — открыта. Заглядываю осторожно, — вдруг тут что-нибудь тяжёленькое есть? Осматриваю комнату.
Я сюда практически и не захожу никогда. Да и муж тоже не работает в кабинете. Если что-то и делает дома, то или в гостиной или в спальне. Не нужен особо ему этот кабинет.
Захожу, оглядываюсь, вдыхаю в себя воздух. Пахнет Петей, как ни странно, немного кожей и деревом. Странно, что здесь так ярко слышится его аромат. Обхожу стол от Карим Рашида, который муж очень долго выбирал, а потом ещё несколько месяцев ждал.
На кресле стоит его портфель. Значит он всё-таки заходит сюда. Пальцы на руках самопроизвольно шевелятся. Никогда не лазила в его вещи. Даже карманы всегда просила его самого проверить. А уж про сумки и телефоны и говорить нечего.
На мгновение замираю…
Открываю портфель, руки дрожат… Преступником себя чувству. Заглядываю внутрь…
Чёрт! Не верится…
Руками глаза закрываю. Не хочу в это верить. Стою, дышу, настраиваюсь, смелости набираюсь.
Убираю руки с лица и вытаскиваю упаковку презервативов из портфеля.
Вскрытая…
«У меня жена есть, зачем мне презервативы!» — звучат его слова сейчас в моей голове.
Я и правда идиотка…
Спускаюсь на пол. Опираюсь спиной на стол. Опять дышу.
Что там пишут про стадии принятия? Какая сейчас у меня стадия?
Беру себя в руки и звоню на работу, говорю, что сегодня меня не будет- отравилась. Не могу сейчас на работу ехать. Мне надо подумать.
Весь основной состав сегодня вечером вылетает на гастроли, от которых я отказалась, чтобы побыть с мужем. Дура!
Поднимаюсь и с каким-то остервенением высыпаю из портфеля всё содержимое на стол. Презервативы пытаюсь разорвать — не рвутся, прочные зараза… Разрезаю ножницами, разбрасываю их по комнате.
Ничего не болит. Даже сердце. Пустота только…
Глава 9
Видеть никого не хочу.
Говорить ни с кем не хочу.
Ничего не хочу.
Спускаюсь вниз и зову собаку:
— Гулять Олли…
Она радостно заскакивает в машину, вертится в ней ещё какое-то время, не может угомониться от радости, но потом видит совсем не жизнерадостную хозяйку и наконец успокаивается на своём месте. Смотрит осуждающе на меня, думает наверное: ну сколько уже можно страдать!?
Согласна Олли, самой противно. Но пока вот так, терпи меня такой. Хозяев не выбирают, увы.
Не успеваю доехать до проспекта, как звонит телефон — коллега. Блин, как не вовремя всё. Не отвечаю, но он перезванивает опять. И опять…
Прижимаюсь к обочине.
«Динарочка, что там с тобой случилось? — манерно распевает в трубку Венер, — Заболела, говорят?»
«Отравилась вчера. Гости были»
«Жрать не нужно всё подряд в выходные. А то нажрёте окорока за праздники и таскай вас потом, надрывайся» — выдаёт тираду коллега.
Я вдруг неожиданно шмыгаю носом…, не сдержалась…
«У тебя что там ещё и сопли что ли? Ой, ну Дин, ну ты прям девочка-инвалид у нас: из носа течёт, из жопы тоже. Партнёрша моя, поехать не может, — продолжает он как ни в чём ни бывало, — так что предлагаю тебе чемоданы собирать. Я узнал, у тебя виза есть. Тебя запасной ставили».
«Есть» — потом ему про жопу припомню. Главное, не забыть.
«Вот и отлично. И у тебя на всё про всё есть четыре часа времени. Давай, лечи свой понос и подгребай. Сегодня вечером в Москву вылетаем»
«А Айгуль? Она же вроде первой запасной была?»
«Дин, ну не конючь, а. Она ж корова тяжёлая. Я надорвусь её таскать опять. Давай быстро соглашайся. Я вообще сказал уже, что ты согласна».
«Может тебе подкачаться немного?» — не выдержала я, вспомнив про жопу.
«Динарочка, ты совсем с ума сошла? Это же Япония! Япония! — повторил он. — Это тебе не плюшки лопать дома на диване. Это совсем другой мир. И деньги другие, хочу тебе напомнить. Не у всех есть богатый муж, как у тебя, так что давай поднимай свой тощий зад и собирай чемодан. Помоги мне заработать на безбедную старость. А я пока передам, чтобы на тебя всё переделывали»