Измена
Шрифт:
— Пригласи меня к себе, накорми хоть, я с утра на одном кофе, — открываю глаза, еще не понимаю что ответить ему, думая какая еда есть у меня в холодильнике. Всегда что-то есть, я готовлю для сына в любом случае, вне зависимости ночует он у отца или нет.
— Хотел про сына с тобой поговорить, — пока я перевариваю его слова, он ослабляет объятия, глушит мотор, открывает дверь:
— Подожди, я не сказала «да», — он спокойно выходит из машины, уверенно обходя ее спереди, открывает передо мной дверь, говорит:
— Главное,
— Андрей я не хочу показаться не гостеприимной, — он не дает мне продолжить
— Поздно, уже показалась такой, пора исправлять ситуацию, — я стою в замешательстве, слушаю что он говорит, нервничаю, он продолжает:
— О сыне поговорим, обсудим обучение, я планирую отправить его на лето поучить язык на Мальту, как ты на это смотришь? — часто моргаю, осмысливая времяпровождение сына на предстоящих летних каникулах
Мысли переключаются, тревожность уходит, спрашиваю:
— А сам Андрей что думает? — отец моего ребенка ставит машину на сигнализацию, разворачивается, начинает идти в сторону дома, предлагая взять его под руку.
Игнорирую этот посыл, кутаюсь в шарф, иду следом, слышу:
— Пока ничего, мне надо это с тобой согласовать для начала, — я вспоминаю, что он всегда со мной обсуждает каждую деталь, согласовывает, что касается сына, ни разу еще не сделал по своему усмотрению не поставив меня в известность.
Расслабляюсь, что я в самом деле? Он общается, хочет говорить о нашем ребенке, в машине вполне мог поцеловать, но не сделал этого. Как бы мне не было тяжело с ним общаться, я переступлю, потому что для сына это важно, пройдет время, я не буду реагировать так остро на его близость.
В подъезде Андрей нажимает кнопку лифта, когда двери перед нами открываются, заходим внутрь, Андрей чуть притормаживает, пропуская вперед, нажимаю нужный этаж. В замкнутом пространстве с ним как будто не хватает воздуха, я чувствую его запах, стараюсь смотреть в потолок, борясь с воспоминаниями, которые память подкидывает с завидной регулярностью, дорисовывая картинки лифтового пространства в гостинице.
Вздрагиваю, когда двери лифта открываются, и перед нами возникает Серафима Андреевна. Мы выходим, пропуская соседку, следуем на лестничную площадку. Пока ищу ключи, старушка решает прокомментировать появление Андрея.
— Надо же, как родственники стали часто приезжать, никого не видела за все эти годы, а тут зачастили, — достаю ключи, быстро отвечаю:
— И вам доброго вечера, Серафима Андреевна, да, вы знаете родственники они такие, — стараюсь чтобы не тряслись руки быстро вставить ключ, чтобы открыть квартиру и завершить общение, но старушка не сдается:
— А Андрейка где? Не вижу его, раньше каждый день со школы придет, поможет сумку донести,
— Уроки делает, Серафима Андреевна, все хорошо, — Андрей проходит в квартиру следом, вполне уверенно снимая верхнюю одежду и обувь, а я закрываю дверь, делаю выдох, будто оправдываясь говорю:
— Вот поэтому я не люблю незваных гостей, — снимаю пальто, вешаю в шкаф.
Андрей комментирует мои слова в известной манере:
— Забей Дин, утихомирь свой цирк, — проходит на кухню сразу включает воду, моет руки, ведет себя, будто он у себя дома
— Какой цирк? — встаю напротив зеркала в прихожей, всматриваюсь в свое отражение
— Тараканий, — почему-то не удивлена, что Андрей ведет себя как клоун, хотя просила не начинать.
— Дурак! — говорю почти шепотом, я не хочу чтобы он услышал, вступать с ним в перепалку нет никакого желания.
На кухне Андрей поставил чайник, я же открываю холодильник, достаю еду, ставлю разогревать на плиту борщ.
Все это время Андрей сидит напротив, расстегивает пуговицу пиджака, ослабляет галстук. Выглядит уставшим.
— Есть борщ, котлеты, рис, салат, — решаю огласить весь список, но он не дает закончить:
— Давай все, я всеядный, — ловлю себя на мысли, что он говорит в точности как наш сын, — уверен что все вкусно, завтрак я оценил ранее.
Пока занимаюсь пищей, слышу:
— Переоденься, не удобно же в офисной одежде, — про себя думаю переоденусь, когда он уйдет, стараюсь не выдать волнения:
— У меня фартук, — быстро оборачиваю вокруг туловища кусок ткани, он всегда спасает одежду от пятен во время готовки
— А вот я бы снял одежду, за день достал «официоз», — поворачиваюсь и вижу, что он избавляется от пиджака, снимает галстук, закатывает рукава рубашки, расстегивая верхние пуговицы рубашки. Все лишнее вешает на спинку стула, а я не отрываясь смотрю на его руки.
— Что опять тараканы позвали на совещание? — я хоть и задумалась, но быстро переключаюсь обратно, достаю тарелки, ставя их аккуратно на стол. Игнорирую неудобные вопросы, потому что не хочу ввязываться в словесную полемику, перевожу тему на сына
— Андрей, с сыном сейчас сложно? Как он справляется по работе? — мне интересно услышать его мнение, сын говорил, отец его редко хвалит
— Почему с ним должно быть сложно? — усмехается, добавляя, — обычный парень, по работе справляется, это точно лучшая версия меня, быстрее соображает, оперативно делает разовые задания, чему-то меня учит, показывает «фишки» в телефонных настройках, хотя я был уверен, что знаю все «примочки», оказалось, не все, — мы ужинаем с Андреем, я внимательно слушаю его рассказы, говорит почти всегда он, я задаю уточняющие вопросы.