Измена
Шрифт:
– Тито не так глуп, чтоб из-за подобных пустяков убирать еду. Он же знает, я не из тех простаков, что позволяют заточить себя в сыром подземелье.
Посмеявшись, они прошли в трапезную. На столе и в самом деле стояло множество накрытых круглыми высокими крышками тарелок.
Они сели на стулья с высокими спинками, и Беллатор на правах хозяина разлил по бокалам вино.
– Надеюсь, никто нас отравить не думает?
– Сильвер подозрительно осмотрел свой бокал. Что-то у меня в этом месте уже паранойя начинается.
–
– Исчезали? И куда же?
– Понятия не имею. Ими занимался Крис. Я у него не спрашивал.
– Крис? Начальник королевской стражи? Сам?
– Да, собственноручно. Сам знаешь, предателей кругом полно, он тоже доверяет немногим.
Подняв бокалы в приветственном жесте, они выпили вино.
– За наше счастливое освобождение!
– весело произнес Сильвер и принялся за еду.
После обильной трапезы оба осоловели и уже не спешили никуда уходить.
В комнату осторожно заглянул Тито. Не выказывая никакого удивления, он спокойно спросил, не прикажет ли чего сеньор.
– Я хочу, чтоб о нашем здесь пребывании никто не знал, Тито. Я понимаю, что ты никому не скажешь, но есть во дворце достаточно умные люди, которые могут что-нибудь заподозрить.
– Я понял. Я буду осторожен.
Сильвер полюбопытствовал:
– Что происходит у Зинеллы?
– Она стенает, ваша честь.
Беллатор поморщился.
– И во всем обвиняет нас?
– Да.
– А чем занят наместник?
– Насколько я знаю, он заперся в своем кабинете.
– Хорошо, спасибо.
Тито вышел. Беллатор насмешливо предложил:
– Полюбуемся на нашу мачеху? Ее стенания всегда были впечатляющими, даже когда для них не было повода. Теперь, когда повод есть, уверен, это душераздирающее зрелище. Получше любого ярмарочного представления. Но сначала я переоденусь. На этом скопилось слишком много грязи.
Он вышел и вернулся уже в таком же простом кафтане, что был на Сильвере. В руках у него были черные грубые плащи. Он подал один брату, другой надел сам. Сильвер заявил, что плащ ему будет только мешать, но Беллатор приказал:
– Надевай! В катакомбах холодно и местами сыро. Это не дворцовый парк, сам убедился.
– Сильвер недовольно накинул на плечи плащ. Беллатор подошел к книжному шкафу, через который они пришли.
– Смотри и запоминай!
Он нажал одновременно на два завитка по краям средней полки, и шкаф плавно отъехал в сторону. Зайдя в тоннель, Беллатор потянул за рукоятку, шкаф бесшумно встал на место. Зажег фонарь и буднично заметил:
– Когда я впервые воспользовался этим проходом, шкаф отошел только наполовину, и то с ужасным скрипом.
– Ты сам занимался ремонтом?
– чуть ли не с ужасом переспросил Сильвер.
– Сам? Своими руками?
– Конечно, сам!
– Беллатор чуть слышно рассмеялся, глядя на изумленного брата.
– Если пригласить для этой цели кого-то из рабочих, скоро не только обитатели дворца, а и всего королевства будут знать о тайных ходах дворца. Поэтому я все делаю сам. Я, кстати, неплохой столяр. И землекоп.
– Землекоп?
– от этого известия Сильвер скривился, будто Беллатор признался ему в преступлении.
– Не делай такой зверский вид, братец. Это высокородным аристократам невместно заниматься низким ремеслом, а у нас с тобой таких ограничений нет. Нам можно все. У нас, к счастью, кровь не голубая.
Беллатор уверенно прошел по нескольким переходам, ведя за собой брата. На одной из площадок остановился, приложил палец к губам и показал на решетку, отделяющую их от чьих-то покоев. Сильвер заглянул за нее.
Это оказалась комната Зинеллы. Сама Зинелла лежала на низкой тахте, прижав к губам кружевной плеточек, и горестно рыдала. Вокруг нее суетились служанки, то подавая очередной платочек, когда она бросала на пол несвежий, то принося стакан воды.
– Мой сын, мой дорогой первенец Родолфо! Ты погиб! Я никогда тебя больше не увижу! А все эти мерзкие законные сыновья! Обречь на смерть собственного брата! Но я им отомщу! Им мало сидеть в темнице! Их надо казнить! Повесить на площади, как простолюдинов, коими они и являются!
– Зинелла уже хрипела от ярости.
– На самой высокой виселице, чтоб всем было видно, как вороны выклевывают их мерзкие глаза!
Сильвер отошел от решетки.
– Ты был прав. Она сходит с ума от злости. Мечтает о нашей казни.
– Еще бы! Так все распланировать, высчитать, устроить, и вдруг нелепая сказочка становится былью! От этого и впрямь рехнуться можно! Но слышишь? Похоже, стенания закончились!
Из комнаты донесся неистовый вопль:
– Мерзавки! Что вы мне принесли? Это платье мне не идет! У него завышена спина, оно меня горбит! И к черному подходят только бриллианты! Они так изысканно смотрятся на черном бархате! Поэтому уберите это дурацкое шелковое платье! Накидку из серебряной парчи!
– Быстро же она утешилась! Только что вопила о своем безмерном горе.
– Сильвер с презрением сплюнул на пол.
– Она хоть кого-то любит?
– Вряд ли. К ее детям я отношусь куда лучше, чем она. Она умеет лишь бояться.
– Контрарио?
– Ну да. Представляешь, что за жизнь у нее была? После смерти отца ей пришлось жить в городском доме Контрарио. Насколько я знаю, ее никуда не выпускали.
– Но почему она так боится собственного брата? Что между ними такое происходило, что он для нее как удав для кролика?