Измена
Шрифт:
Да, именно чувство, что у него пытаются отобрать «его личное» стало тем, что по-хозяйски поселилось по соседству со страхом вернуться в прошлое. Мало того, он понимал, что обокрал себя сам. Ведь именно он лишил себя семьи, понять всю важность которой смог только тогда, когда потерял. Он не видел Злату три недели, безуспешно пытаясь разыскать жену. Хотя, ради справедливости нужно сказать, что первая неделя без неё прошла под лозунгом «Уходишь? Уходи!», и этим лозунгом Влад упивался, прикрывал им истинные чувства. Им же и жил, совершенно не желая впускать в себя какие-либо эмоции, связанные с уходом Златы. Он занимался самообманом, потому
— Эй, Влад, не спать!
Влад вздрогнул, выходя из задумчивости и отбрасывая в сторону карандаш. И не сразу понял, кто его зовёт.
— Стёп, прости, я задумался, — ответил он, наконец, переводя взгляд на друга. — Что-то случилось?
— Да я по твоему вопросу, — равнодушно проговорил Степан, доставая неизменную сигару и с наслаждением вдыхая её аромат. — Ты просил пробить номера той тачки. Её хозяин какой-то Бирюков Александр Борисыч, если тебе это о чём-то говорит.
Он сделал паузу, наблюдая за тем, как брови Влада хмурятся, словно он пытается что-то припомнить, а потом, быстро выпалил, словно боялся передумать:
— А ты в курсе, что Стася замужем?
Часть 6.2
Острое чувство растерянности стало теперь постоянным спутником Влада. И оно было не связано с тем, что он не знал, что ему делать. Он был растерян в своих чувствах, а не действиях, пытаясь собрать их по кусочкам, выстроить в хоть какое-то подобие разумного уклада. Влад понимал, что никогда, ни разу за всю свою жизнь, он не испытывал ничего подобного. Даже тогда, когда Стася уехала, ничего ему не сказав, он не находился в таком дисбалансе. Тогда всё было просто: он знал, что именно ощущает и знал, к кому и что чувствует. Но сейчас, когда всё смешалось в такой калейдоскоп, Влад даже и не старался разобраться в нём, хотя ему и было дискомфортно. Просто потому что не понимал, что ему делать и с чего начинать.
Узнав о том, что Станислава замужем, он понял, что первым чувством, которое испытал, было облегчение. Это был повод к тому, чтобы расстаться с ней, потому что тот миф, который он сам себе придумал и в который так быстро поверил, таял с каждым днём. Владу снились сны, но в них никогда не бывало этой Стаси. Был какой-то размытый образ, в котором он угадывал то ли ту девчонку, какой она была десять лет назад, то ли Злату. Но это была не та Стася, которая была рядом с ним.
Сидя вчера рядом с ней на диване, когда они оба усиленно изображали из себя счастливую пару и смотрели кино в непринуждённо обстановке, Влад вдруг понял, что эта женщина ему чужая. Что связывало их со Стасей? Что, кроме классного секса и тяги к телам друг друга? Она была иной, не из его мира. И речь шла совсем не о её статусе. Просто она не соприкасалась с его внутренним миром ни на йоту. И была ему совсем чужой.
Что он знал о Злате, что чувствовал к ней? Несомненно, за все годы их брака и она не стала ему родной женщиной, но… с ней было так тепло. И эти тепло и свет, которые она излучала, оказывается, были ему нужны и важны. Что осталось после того, как она ушла? Только холод
Сидя вчера рядом с ней, Влад понимал, что ничего не скажет ей о том, что знает про мужа. Ему не хотелось как-то встряхнуть её, накричать… не хотелось сделать ничего из того, что он стал бы делать три недели назад. На этом месте, оказывается, тоже была пустота…
Что есть мой мир, в котором нет тебя?
Осколки безнадёжного дыханья.
Уйти вот так, поверь, нельзя любя.
Ведь для меня лишь смерть в твоём прощаньи…
Удивительно звучащий и наполненный искренними эмоциями голос Златы, сплёлся с плеском волн Финского залива и растаял. Влад некоторое время молчал, идя с ней рука об руку, пытаясь совладать со странными чувствами, которые родились в душе от этих строк.
— Ты думаешь, прощание с кем-то может стать смертью? — задал он вопрос, чтобы только не слушать внутри себя этих эмоций, которые, казалось, уже перестали быть живыми.
— О, конечно! — горячо откликнулась Злата, глядя на бушующие волны залива.
С неба накрапывал мельчайший дождик, скорее похожий на тёплую морось, но, что странно, он не был неприятным. Он наполнял пространство вокруг, становясь его неотъемлемой частью, и становился частью самих Влада и Златы, которые бесцельно брели по берегу.
— Бывает так, что человек становится тобой. Просто ты и другой человек — это один организм. Ему больно и тебе больно. Ему грустно, а ты тянешься к нему через расстояние, даже если он далеко и тебе грустно тоже. И сердца бьются одинаково, с точностью до единого стука. Что значит потерять такого человека?
Злата на мгновение остановилась, всматриваясь в серо-стальной горизонт, состоящий из неба и воды, по цвету почти идентичных, а потом, словно очнувшись, грустно улыбнулась.
— Это то же самое, что умереть, потому что дыхание было одно на двоих… И его больше нет.
Влад вдруг понял, что его бьёт крупной дрожью, но не прохлада была тому виной. Всё это он уже испытывал, а сейчас Злата просто облекла в слова все те чувства, что ему довелось испытать, и от этой пронзительной ясности, в груди жгло, а тело било в ознобе.
— Ты бы хотела так любить? — вопрос сорвался с губ помимо воли, потому что нужно было хоть что-то говорить, чтобы скрыть своё странное состояние.
— Я хочу и могу… Я хотела бы и могла так любить, — шепнула Злата после паузы, бросая быстрый взгляд на Влада.
Влад вскинул брови, потому что её ответ был неожиданным. Она казалась ему тихой и спокойной, какой-то домашней, что ли. А то, чего она хотела — было просто бурей эмоций.
— Ты бы хотела так любить? — снова спросил Влад, обнимая Злату и вглядываясь в её огромные, широко распахнутые глаза. — Честно?