Изменчивость моря
Шрифт:
Мой телефон зазвонил, прервав разговор с Одри. Это была Тара.
– Иди забери свою подружку, – сказала она, невнятно выговаривая слова.
– Что? Кого?
– Юнхи, типа, без сознания.
– О господи! – воскликнула я и побежала вниз, Одри последовала за мной.
– Что случилось? Что происходит? – взволнованно спрашивала она. Я не ответила.
Выйдя на улицу, я обнаружила Юнхи спящей в шезлонге у бассейна, выражение ее лица было до странного блаженным, почти ангельским, несмотря на лужицу рвоты на рубашке.
–
– С ней все в порядке, – отозвалась Тара. – Мы просто опрокидывали шоты, у нее закружилась голова, и она сказала, что ей нужно прилечь.
– Вот дерьмо, – пробормотала я. – Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
Мы с Юнхи и раньше пили в одиночку, но нажираться до такого состояния сегодня вечером не входило в наши планы. Ее родители думали, что мы на вечернем занятии по изучению Библии.
– Юнхи, проснись, – позвала я, встряхивая ее. Она открыла один глаз и зевнула.
– Где ты пропадала, Ро? – спросила она. – Я устала.
Она вздохнула и попыталась перевернуться на другой бок, чтобы снова заснуть, глубже зарываясь в блевотину на своей тонкой рубашке. Я снова выругалась и попыталась заставить ее сесть. Вокруг нас собралась толпа, многие смеялись, как будто не было ничего страшного в том, что моя лучшая подруга лежала без сознания в шезлонге на вечеринке, на которой мы вообще не должны были быть.
– Отвалите! – крикнула я им.
– Столкни ее в бассейн! Это ее взбодрит, – посоветовал один парень, имени которого я не знала.
– Вечеринка с купанием нагишом! – заорал другой под одобрительные возгласы.
– Я хочу залезть в горячую ванну, – промямлила она, ее дыхание пахло горечью.
– Ты больше не тусуешься, – отрезала я.
– Боже, тебе просто противно видеть, как я веселюсь, не так ли, – скривилась она, и на секунду я подумала о том, чтобы оставить ее и отправиться домой в одиночестве, предоставив ей возможность самой справляться с последствиями. Но потом она упала вперед, мне на грудь. – Меня тошнит, – сказала она, уткнувшись носом мне в плечо.
Я вздохнула, принимая простую истину: моя единственная задача на сегодня – позаботиться о ней. Позади толпы Одри наблюдала за нами, ее глаза расширились от шока и страха.
Я стянула с Юнхи нежно-розовую рубашку и бросила ее на влажную от росы траву, где она осталась лежать, как мертвая медуза. Я схватила чью-то толстовку с другого шезлонга и просунула в нее голову и руки Юнхи, как будто она была ребенком. Ее глаза распахнулись, и она, прищурившись, посмотрела на меня.
– Куда делся твой макияж?
– На самом деле мне он не особенно шел.
– Но я так хорошо поработала над ним, – захныкала она.
– Знаю, ты старалась. Но сейчас пора возвращаться домой.
– Ну, раз ты так считаешь, – согласилась она, вздыхая.
Я повела ее домой, проталкиваясь мимо зевак, всю дорогу
– Умница, – приговаривала я, убирая ее волосы назад и поглаживая по спине.
У входной двери я придумала какую-то дурацкую отговорку для ее матери, сказала ей, что Юнхи неважно себя чувствует. Я затащила ее наверх, уложила в постель и поставила корзину для мусора рядом с ее изголовьем. Когда я уходила чистить зубы, она окликнула меня по имени.
– Ро, – пробормотала она. – Я больше не хочу на тебя злиться.
– Не беспокойся об этом. Спи.
– Просто иногда ты такая чертовски надоедливая.
Я рассмеялась.
– Да, ты тоже, – ответила я. Но она уже крепко спала.
Глава 7
Настоящее время
Домой из «Хэтти» я еду по пригородным дорогам, молясь, чтобы добраться целой и невредимой. Но даже несмотря на то, что я стараюсь быть осторожной, я проезжаю на красный свет и чуть не сбиваю что-то похожее на енота. Мгновение оно таращится на меня, его глаза-бусинки светятся в темноте, прежде чем оно убегает.
Я думаю о том, как однажды – сразу после того, как Тэ уехал в Аризону – я чуть не сбила нескольких подростков, возвращаясь из бара, трех худеньких девушек, одетых в темные толстовки с капюшоном и джинсы. Я свернула в сторону, чуть не врезавшись на своей машине в фонарный столб, чтобы избежать столкновения с ними, и они посмотрели на меня точно так же, как тот енот, их глаза были чужими и презрительными, их лица ярко освещались фарами. На одно безумное мгновение мне показалось, что я действительно сбила их, и я представила, какой бы стала моя жизнь, если бы одна или несколько из них оказались ранены или, что еще хуже, мертвы.
Страх, который пронзил мое тело в тот момент, преследовал меня еще какое-то время, и я оставалась трезвой следующие две недели. Я держалась подальше от «Хэтти», даже не хотела открывать пиво дома. «Я сворачиваю с тропинки, в конце которой меня могут ждать очень скверные последствия», – помнится, думала я сразу после того, как девушки пробежали мимо моей машины в ночь, грациозные, как молодые олени. «Никто не собирается исправлять твои ошибки за тебя», – заметила я, когда вернулась домой и пристально посмотрела на себя в зеркало в ванной. Но, как и все откровения свыше, это продолжалось недолго.