Измененный третьей серии

Сиянов Дмитрий

– Не-е знаю. Может, охотилис-сь в окрес-стнос-стях. – В голосе напарника появились незнакомые интонации. Видимо, это прорезался квейтринский акцент: Умник начал чуть тянуть гласные и резко выделять шипящие звуки. – Давай позже обс-судим этот вопрос-с. Взгляни в проход.

Вход на кладбище, к которому мы наконец пробились, представлял собой вырубленный в скале тоннель. На площадку перед этим тоннелем выбиралась ещё одна группа шааров, отрезая нам дальнейший путь.

Когда же кончатся эти собакоподобные морды?! Достали! Я что было сил разогнался по туннелю и с ходу врубился в неровный строй шааров. Почти сразу рядом со мной влетел Умник. Вместе мы в мгновение опрокинули противника, кого порубив, а

кого и просто сбросив с площадки. И поспешили наконец покинуть место побоища.

Мы двигались лёгким бегом: коктейль из адреналина и впрыснутых «системой» стимуляторов ещё не выветрился из организма. Это к ночи меня ждёт отходняк – впрочем, можно ли назвать отходником усталость и лёгкую ломоту во всём теле? «Система» быстро выведет из организма продукты распада, а если будет нужно – вновь введёт стимуляторы, причём строго в необходимых пропорциях и дозировках. Главное – не забывать пополнять запасы расходников. Хотя, если и забудешь, «система» обязательно напомнит, а некоторые соединения она вполне способна синтезировать из пищи.

Микрокомпьютер в голове – вообще ужасно удобная штука: подскажет, поможет, напомнит, разбудит вовремя (причём не стесняясь в средствах). Мне поначалу было здорово не по себе, когда в моей голове регулярно звучал бесстрастный женский голос: постоянно ощущать чьё-то постороннее присутствие, да ещё и у себя в голове… Я тогда, помню, даже думать старался с оглядкой: а ну как мои мысли кто-то отслеживает? И ладно если отслеживает – за преступные и скабрёзные мысли никто наказывать не станет, пока их в действия не приведёшь, – а каково жить с подозрением, что твоими мыслями и чувствами кто-то управляет? И ещё ходящие в народе слухи о том, что изменёнными управляют машины, подливали масла в огонь.

А потом провёл несколько тестов, из которых понял, что «система» мои мысли, не обращенные к ней, не замечает. То есть, чтобы она отстала от меня с каким-нибудь напоминанием, нужно сформулировать мысль в слова и как бы мысленно сказать ей – более вялые посылы до неё просто не доходят. Да и пресловутым искусственным интеллектом микрокомпьютер не обладает. «Система» – это просто ещё один орган (или, точнее, группа органов) в моём организме, ни больше ни меньше!

Осознав истинное положение дел, я как-то успокоился: каким же надо быть параноиком, чтобы считать, что твоя рука или почка, к примеру, за тобой следят? Да и надо оно кому-то, следить за мной? Много чести.

Влияет ли «система» на мои мысли и чувства? Влияет, но на человека вообще влияет куча разных внешних и внутренних факторов, его гормоны, например. Так что щитовидная железа на мои мысли и чувства влияет гораздо больше.

Солнышко светит, травка зеленеет, как ей и положено, дует лёгкий прохладный ветерок. Бежать по холмистой, поросшей редкими деревцами и изрезанной оврагами равнине легко и приятно. Вот только солнышко не только пригревает, но и подсушивает корку запёкшейся на лице крови, и кожу от этого неприятно стягивает. А ветерок разносит по окрестностям тяжёлый запах крови, в которой мы с Умником перемазаны по уши! Как бы на этот запах какие-нибудь хищники не набежали: эти земли богаты на разных тварей, есть среди них и такие, что и парочке изменённых могут доставить кучу проблем – вымыться бы, да негде.

Я как в воду глядел! Еле заметная, петляющая меж холмами звериная тропка, по которой мы с Умником бежали, нырнула в очередной овраг, где дорогу нам преградил уробас – троллеподобное существо ростом выше среднего тувлара в три раза и шире раз в шесть. Массивная туша на толстых и коротких ногах. Длинные и не менее толстые верхние конечности имеют противопоставленные пальцы, так что можно считать их руками. Венчает всё это сравнительно маленькая безволосая голова с шишкообразными наростами сверху и широкой клыкастой пастью

снизу. Маленькие чёрные глаза без белков; плоский, почти не выделяющийся из остальной морды нос тоже наличествует и расположен на привычном месте. В целом уробас имеет вполне антропоморфные формы, что делает его внешность только безобразнее. Всё тело покрывает толстая матово-серая кожа, повредить которую не способен даже арбалетный болт. Кости прочные, как и всё остальное у этой твари. Уробас вообще обладает хорошим запасом живучести, что вкупе с агрессивностью, огромной физической силой и тем, что эти монстры часто используют разного рода дробящее оружие, делает его опасным соперником. Так, по крайней мере, я про них читал – драться с такими пока не приходилось.

От такой горы мяса в толстой шкуре можно было бы просто убежать – скорости изменённых хватит с лихвой. Двигается уробас не очень быстро, хотя человека по прямой всё же догонит: один его шаг равен пяти человеческим. Но я решил разобраться с преграждающим наш путь здоровяком по-другому: мы сейчас на холме, что дает нам преимущество в высоте, а тварь нас явно не ожидала и пока не атакует, и она тут в полном одиночестве.

Не снижая скорости, на ходу оценив ситуацию, я рванул по вершине холма и прыгнул на уробаса. Тот, ещё не сообразив, что произошло, разинул широкую пасть и утробно загудел. В полёте я выхватил из-за спины меч и что было сил ударил монстра сверху в лоб. Удар вышел на славу: кости черепа не выдержали и клинок глубоко ушёл в голову уробаса.

Не дожидаясь, когда туша начнёт заваливаться, я оттолкнулся ногами от тела местного варианта не то тролля, не то огра и спрыгнул на землю, не выпуская рукоять меча, потянул оружие за собой, тем ещё углубляя рану, хотя она и без того должна была быть смертельной.

Глава 6

– Силён! – одобрительно хмыкнул Умник. – Я сначала думал обойти его сторонами и не связываться, потом оценил, что поблизости больше никого нет, и как раз думал, как быстро объяснить тебе тактику охоты на уробасов, но ты уже решил проблему по-своему.

– Охоты? – заинтересовался я.

– Да. Ты ведь раньше на таких тварей не охотился?

– Не приходилось.

– А мы с другими изменёнными, из вольных, этим иногда занимаемся. Хотя и нечасто – дело довольно хлопотное. Уробасы не так часто встречаются по одному… – Заметив моё удивление, Умник пояснил: – Нет, стаями они, конечно, не ходят – стая таких монстров просто не прокормится. Встречаются по два – по три, очень редко четверо. Но с ними почти всегда ходит с десяток гончих…

Гончие – звери, хорошо мне известные! Эти твари, похожие на больших собак, до катастрофы вроде были обычными волками, но сейчас напоминают помесь алабая с доберманом: короткошёрстые собаки с широкой грудной клеткой и приличных размеров пастью, весом килограммов в сто – сто пятьдесят, иногда сбиваются в крупные стаи. Они довольно быстрые и выносливые: я однажды от таких в течение четырёх часов убежать пытался – догнать меня они не могли, но и сильно не отставали.

А Умник продолжал, подступив к телу уробаса с обнажённым клинком в руке:

– У них что-то вроде тандема: гончие, как им по названию и положено, загоняют для уробасов добычу (как правило, это бизоны или олени), а уробас быстро с ней расправляется. Если добыча оказывается слишком вёрткая (изменённый, например), гончие виснут на руках и ногах, а там один удар уробаса какой-нибудь дубинкой размером с хорошее бревно – этого даже изменённым хватает!

– Опасная цель! – согласился я. – Но ты сказал «охотимся», ты ведь имел в виду не ликвидацию их как угрозы, а именно охоту, то есть убийство с целью получения чего-либо ценного. Что можно взять с уробаса, неужели какие-то его части идут в пищу или для ремёсел?